Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет

— А я и не собираюсь опираться на нее. Если Баллантайн пронюхал о его первом браке, то в его бумагах должны быть какие-то записи об этом. Все документы находятся у Реншоу. Попрошу, чтобы он дал мне их просмотреть.

Маллет не замедлил показать, что оценил идею своего подчиненного.

— Это действительно хорошее предложение, — признал он. — Сделайте это. Выясните, можем ли мы доказать правдивость истории миссис Илз, и дайте мне знать.

— А потом я смогу запросить ордер?

Инспектор улыбнулся, отчасти как родитель, уступающий ребенку, который жаждет удовольствия.

— Посмотрим, — улыбнулся он. — Возможно, когда я это обдумаю, нам понадобится ордер на арест за что-то более серьезное, чем двоеженство.

— Значит, вы считаете, что в конечном счете я прав насчет Илза?

— Нет, не считаю! — неожиданно взревел инспектор, выведенный из себя. Ничего я пока не считаю. Я только прошу вас уйти и дать мне подумать!

И Франт обнаружил, что его буквально выгнали из комнаты.

«Похоже, у некоторых людей размышления съедают все рабочее время, таков был невысказанный комментарий сержанта, когда он уходил. — Но я готов побиться об заклад: первое, что он сделает, — это пойдет и наестся до отвала за обедом».

Франт не возвращался несколько часов. Когда наконец он снова зашагал по коридору, ведущему в кабинет Маллета, это были размашистые, нетерпеливые шаги человека, несущего хорошую весть. Он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, тут же вошел. Слова, которые он заготовил произнести, сменились возгласом изумления и отвращения. Его начальник с закрытыми глазами развалился в кресле. Его ноги каким-то чудом балансировали на перевернутой корзине для мусора, которая, казалось, вот-вот сомнется под его весом. Огромное тело Маллета плавно и ритмично колыхалось в такт глубокому сонному дыханию.

Когда именно инспектор проснулся, Франт не смог бы сказать. Глядя на Маллета, он только постепенно стал осознавать, что тот рассматривает его из-под полуприкрытых век. Потом уголки рта начальника слегка дрогнули, растягиваясь в дружелюбную, почти озорную усмешку. Эта стадия длилась всего несколько секунд, а затем, совершенно внезапно, весь человек разом ожил. Судорожно дернувшись, инспектор резко выпрямился в кресле, поставил ноги на пол, широко раскрыл глаза. Корзина для мусора покатилась по комнате от его движения и оказалась у противоположной стены. Там и осталась — единственная свидетельница досадного промаха в карьере образцового офицера.

Это был затруднительный момент для сержанта, чье искреннее уважение к Маллету взяло верх над требованиями дисциплины, вынуждая его изо всех сил делать вид, как будто не произошло ничего необычного. Но Маллет сохранял благодушную невозмутимость.

— Знаете, — проговорил он с видом человека, который решил поделиться чем-то глубоко сокровенным, — я почти спал, когда вы вошли. Устал, — добавил он без особой необходимости.

Милая, приветливая улыбка не сходила с его губ, и это придало Франту храбрости спросить не без ехидства:

— Вы хорошо пообедали?

— Я вообще не обедал, — последовал удивительный ответ, — а что, времени уже много?

— Почти три часа.

— Боже мой! Ну что же, ничего не поделаешь. А теперь расскажите мне, чем вы занимались.

Франта настолько поразило нехарактерное безразличие инспектора к своему распорядку приема пищи, которое, как он чувствовал, должно было знаменовать собой какое-то событие величайшей важности, что новость, которую он со всех ног примчался рассказать, показалась ему в сравнении с этим пустячным делом. Но пока он рассказывал свою историю, к нему отчасти вернулся его прежний энтузиазм, а явный интерес, с которым ему внимал Маллет, стал для него дополнительным поощрением.

— Оставив вас, я отправился прямиком к Реншоу, — начал сержант, — и он предоставил мне свободу действий в отношении всех бумаг Баллантайна. Среди личных документов не нашлось вообще ничего такого, что хоть как-то мне помогло бы. Собственно говоря, личных документов любого рода там очень мало.

Ничего удивительного, — прокомментировал Маллет. — По тем или иным причинам Баллантайн позаботился о том, чтобы оставить после себя очень мало личных бумаг.

— Потом мне пришло в голову, — продолжил Франт, — взглянуть на его банковские расчетные книжки. Я подумал, что если он копался в прошлом Илза, то, вероятно, нанял кого-то выполнять за него неблагодарную работу.

— Вы имеете в виду сыскное агентство?