Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет

— Если бы я знал, что он исчез, вероятно, я не стал бы просить Вентри одолжить его. Это все?

— Да, сэр, благодарю вас.

Диксон вышел и почти сразу же возвратился с Николой.

— У жены был трудный и утомительный день, — сообщил он. — Поэтому прошу вас — как можно покороче.

Он подвел красавицу к одному из удобных кресел, бережно усадил и встал за ее спиной, словно готовый отражать нападение.

Потому ли, что Никола Диксон действительно была утомлена, она выглядела бледнее обычного. Она сидела с опущенной головой, так что детективам были видны только ее каштановые кудри.

— Миссис Диксон, — начал Тримбл, — мы с коллегой, как вам известно, расследуем обстоятельства смерти Люси Карлесс, которая произошла в Сити-Холл во время недавнего концерта. В этой связи нам необходимо установить, что в тот вечер делал каждый человек.

— Моя жена, — встрял в разговор Диксон, — в тот вечер была дома все время до начала концерта.

— Простите меня, сэр, — твердо пресек его словесный пыл инспектор, — я не возражал против вашего присутствия при нашей беседе, но должен просить вас не вмешиваться. Я прошу отвечать на мои вопросы не вас, а миссис Диксон.

Никола на минуту подняла голову и спросила глубоким томным голосом:

— Какое это может иметь значение? Это так и есть. Я провела дома весь день и вечер. Потом поехала на концерт — я прибыла минута в минуту. Мистер Петигрю может подтвердить — мы сидели с ним рядом. Можете также спросить человека, который помогал мне поставить машину на стоянке. Должно быть, он помнит меня, потому что я дала ему на чай полкроны, у меня не оказалось мелочи, — пояснила она.

— Модель и номер автомобиля? — автоматическим уточнил сержант Тейт.

— «Коллингвуд-12». Что касается номера, понятия не имею, я плохо запоминаю цифры.

— Зед-Кью-Эм 592,- ответил за нее Диксон.

— Спасибо.

— Причина, по которой мне крайне нужны ваши объяснения, миссис Диксон, продолжал инспектор, — заключается в следующем: в течение дня и вечера, которые, как вы сказали, вы провели дома, находился ли в доме еще кто-нибудь?

Диксон с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и изо всех сил вцепился в спинку кресла, но сама Никола не подавала никаких признаков волнения.

— Нет, не думаю, — все так же медленно, красивым грудным голосом ответила она. — Помню, у прислуги был выходной, потому что мне пришлось самой готовить чай.

— Вы совершенно в этом уверены, миссис Диксон? — Глаза инспектора устремились на застывшее лицо Диксона, и у него заколотилось сердце. Но долг есть долг, и он заставил себя продолжать: — Должен попросить вас постараться вспомнить, потому что у нас есть основания предполагать иное.

Диксон все еще молчал, тяжело дыша и словно зачарованный глядя на затылок жены.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду. — Она говорила по-прежнему с ленцой, но голос ее слегка дрогнул.

— В тот вечер между шестью и семью часами на подъездной дорожке у вашего дома была замечена машина, которая принадлежит не вам. У меня есть основания предполагать, что она принадлежит одному человеку, поведение которого мы пытаемся проследить. Это был «хэнкок», а номер…

— Господи, Вентри! — слова сорвались с уст Диксона как взрыв.

Никола повернулась в кресле и взглянула ему в лицо. Детективы не могли видеть выражения ее лица, но его лицо исказилось от бешеной ярости.

— Мистер Диксон! — умоляюще воскликнул Тримбл. — Я только что просил вас…

— Замолчите, идиот! — последовал презрительный возглас. — Я сам могу с этим разобраться. И сколько же он провел здесь времени? — потребовал он ответа от женщины, которая жалко скорчилась в кресле и чье лицо находилось так близко от его лица. — Он рано ушел с репетиции — и не вернулся, чтобы участвовать в концерте. Что вы делали здесь все это время?!

Никола молчала. Она медленно отодвинулась от перекошенного злобой мужа, затем встала и взглянула прямо на инспектора.

— Что вы хотите знать? — сказала она, нарочито подчеркнув слово «вы».

— Я хочу знать, когда именно мистер Вентри покинул этот дом.

Никола смотрела в пол, мыском туфельки водя по узору ковра.

— Точно не знаю, — пробормотала она. — Мои часы плохо идут… опаздывают минут на двадцать… поэтому я чуть не опоздала на концерт…

— Часы в твоей спальне, шлюха! — раздался из-за ее спины яростный комментарий.

Никола не отвечала. Она даже не повернула головы и продолжала стоять в центре комнаты, прекрасная и обреченная.