Агата Кристи - Вилла «Белый конь» [litres]

Я понял намек.

– Мне лучше вернуться в дом сестры.

Я уже направился к двери, как вдруг миссис Дейн-Колтроп воскликнула:

– Какие глупости приходят мне в голову! Ну что за глупости! «Ловушки»! Мы позволяем заморочить себя этими ловушками. Не могу избавиться от чувства, что они заставляют нас думать то, что хочется им самим.

Возможно, она была права. Но я уже не властен был над своими мыслями.

Джинджер позвонила через два часа.

– Был врач, – сказала она. – Похоже, он слегка удивился, но сказал, что это, наверное, грипп. Сейчас многие им болеют. Велел лежать в постели; обещал прислать лекарства. Температура сильно поднялась. Но ведь при гриппе всегда температура, да?

Под показным бесстрашием в хриплом голосе Джинджер слышалась жалкая мольба.

– С вами все будет в порядке, – неубедительно сказал я. – Слышите? С вами все будет хорошо. Вам очень скверно?

– Ну… Жар… И все болит и ноет, ноги и вообще все. Когда что-нибудь прикасается к коже – брр… И мне так жарко.

– Это лихорадка, милая. Слушайте, я еду к вам! Сейчас же. Немедленно. И никаких возражений!

– Хорошо. Я рада, что вы едете, Марк. Наверное, не такая я храбрая, как мне казалось…

Я позвонил Лежену и сказал:

– Мисс Корриган заболела.

– Что?

– Вы меня слышали. Она больна. Вызвала своего доктора; тот говорит, что, возможно, это грипп. Возможно. А возможно, и нет. Не знаю, чем вы можете тут помочь. Единственное, что приходит мне в голову, – найдите какого-нибудь специалиста.

– Какого именно специалиста?

– Психиатра… Или психоаналитика, или психолога. Психо-что-угодно. Человека, который разбирается во внушении, гипнозе, промывании мозгов и всяких таких делах. Есть же люди, которые занимаются подобного рода случаями?

– Конечно, есть. Да. Один или двое в министерстве внутренних дел как раз на таком специализируются. Думаю, вы совершенно правы. Возможно, это грипп, но это может оказаться связано с психическими делами, о которых мало кому известно… Господи, Истербрук, может, это именно то, на что мы надеялись!

Я швырнул трубку на телефон. Возможно, мы узнали о новом психологическом оружии… Но все, что меня сейчас заботило, – это Джинджер, доблестная и испуганная. Мы ведь с ней по-настоящему не верили в такой исход, ни я, ни она… Или все-таки верили? Нет, конечно же, не верили. То была просто игра… Игра в полицейских и воров. Но теперь она перестала быть игрой.

«Белый конь» доказывал, что он – реальная сила. Я уронил голову на руки и застонал.

Вряд ли я когда-нибудь забуду следующие несколько дней. Они смахивали на сбивающий с толку калейдоскоп – беспорядочные, размытые. Джинджер перевезли из квартиры в частную клинику. Мне разрешалось навещать ее только в приемные часы.

По-моему, ее доктор отнесся ко всему этому с высокомерием человека, не сомневающегося в своей правоте. Его диагноз был совершенно ясен: бронхопневмония вследствие гриппа, хоть и осложненная некоторыми слегка необычными симптомами… Но он заметил:

– Такое постоянно случается. Нет более типичного случая. И на некоторых людей не действуют антибиотики.

Конечно, все сказанное им было правдой. У Джинджер была бронхопневмония. В поразившей ее болезни не было ничего загадочного. Она просто заболела ею… В тяжелой форме.

У меня была встреча с психологом из министерства внутренних дел. Этот маленький, похожий на дрозда человечек то и дело приподнимался на носочках, глаза его поблескивали за толстыми стеклами очков.

Он задавал бесчисленные вопросы, в половине из которых я вообще не мог уловить никакого смысла. Но смысл в них наверняка был, потому что специалист с мудрым видом кивал, выслушивая мои ответы. Он наотрез отказался брать на себя какие-либо обязательства, что, вероятно, свидетельствовало о его уме. Время от времени он делал заявления, используя слова, которые я счел его профессиональным жаргоном. Кажется, он испробовал на Джинджер разные методы гипноза, но мне почти никто ничего не рассказывал (похоже, с общего согласия). Возможно, рассказывать было просто нечего.

Я избегал друзей и знакомых, но такая одинокая жизнь была невыносимой, и наконец в полном отчаянии я позвонил в магазин Цветику. Не пообедает ли она со мной? Цветик ответила, что с большим с удовольствием.

Я отвез ее в «Фэнтези». Цветик весело болтала, и я осознал, что ее общество действует на меня успокаивающе. Но пригласил я ее не только из-за ее способности успокаивать. Когда после вкусной еды и вина она впала в счастливую полудрему, я начал осторожную разведку. Мне казалось, что Цветику может быть что-то известно, хотя она сама себе не отдает отчета в том, что это знает. Я спросил ее, помнит ли она мою подругу Джинджер.