Герман Макнили - Бульдог Драммонд (следствие ведет Хью Драммонд) [litres]

– Мне кажется, что они чувствуют себя настолько уверенно, что собираются сделать фатальную ошибку, недооценивая противника. Поживем – увидим, – он повернулся к ней с предательским блеском в глазах. – Так или иначе господин Лэкингтон теперь знает, что не стоит причинять вам никакого вреда.

– Скотина! Как я ненавижу его! – среагировала Филлис на фамилию Лэкингтон. Потом она посмотрела на Драммонда и, внезапно изменив тон, сказала: – Я не знаю, стоит ли это упоминать, но вчера во второй половине дня четыре человека приехали в разное время в «Вязы». Они были по виду болтуны из Гайд-парка, кроме одного, кто был похож на почтенного рабочего человека.

Хью покачал головой.

– Что это значит?.. Однако лишней информации не бывает. Сообщайте мне обо всем подобном в клуб.

– Доброе утро, мисс Бентон, – голос Петерсона заставил Драммонда резко обернуться, едва сдержав ругательство.

– Наш бесценный друг, капитан Драммонд, привез вчера с собой симпатичного молодого человека, но забыл его у меня сегодня!

Хью прикусил губу с раздражением. Он забыл про Маллингса!

– Я послал его к вашему автомобилю, – продолжал Петерсон учтиво, – что было, надеюсь, правильной процедурой. Или вы хотели подарить его мне как домашнее животное?

– Оглядевшись, господин Петерсон, думаю, что у вас уже есть достаточно домашних питомцев, – заметил Хью. – Полагаю, что вы заплатили ему деньги, которые вы должны ему.

– Я выделю их ему в моем завещании, – заметил Петерсон. – Если вы поступите так же, несомненно, он получит их от одного из нас рано или поздно. И… Мисс Бентон, ваш отец поправился?

Девушка нахмурилась.

– Нет.

– Тогда я навещу его. Пока, до свидания.

Он пошел к дому, а они молча смотрели ему вслед. Когда он уже вошел в дом и открыл окно гостиной, Хью прокричал:

– Вы предпочитаете «Хорс Эллимен» или обычный бренди? Я пошлю вам бутылку для лечения шеи!

Петерсон обернулся.

– Не беспокойтесь, капитан Драммонд. У меня есть свои собственные средства, которые намного более эффективны.

– Как прошла ночь, Маллингс? – спросил Хью, садясь в автомобиль.

Ветеран застенчиво усмехнулся.

– Я не знаю, что за игру они ведут, но компания та еще. Они – самый отвратительный сброд, хуже не придумаешь.

– Сколько головорезов вы насчитали?

– Я видел шестерых, сэр; но слышал еще несколько голосов.

Автомобиль остановился возле почтового отделения, и Хью вышел. Была одна или две вещи, которые он собирался сделать в Лондоне прежде, чем ехать в Горинг, поэтому он решил отправить телеграмму Питеру Дарреллу, чтобы тот не волновался. Сказалась его неопытность. Ему и в голову не пришло, что посылать телеграмму не всегда безопасно. И таким образом можно считать счастливой случайностью, что человек, бездельничающий на почте, пробудил в нем подозрения. Это был совершенно обычный человек, болтавший о чем-то с телеграфисткой; но как только Хью собрался заполнять бланк телеграммы, незнакомец вдруг замолчал, нацелив на Драммонда цепкий взгляд. А потом отвел его. Слишком быстро…

Хью усмехнулся и после мгновения нерешительности продолжил составлять короткий текст. Он писал его печатными буквами для дополнительной четкости; нарочито сильно нажимая на карандаш. С готовым вариантом он отправился к окошку телеграфистки.

– Сколько времени займет доставить послание в Лондон?..

Девушка буркнула что-то не слишком приветливо. Драммонд, отвлекший ее от милой болтовни, явно не вызвал у юной дамы симпатии. Она не выразила раздражения прямо, и Хью уважал ее за сдержанность.

– Тогда не стоит беспокойства. Доброго утра и хорошего дня…

Он направился к выходу, и вскоре после этого его автомобиль уже мчался по улице. Ему хотелось бы остаться и увидеть результат этой небольшой шутки, но, как часто бывает, воображение лучше, чем действительность. Он ухмылялся всю дорогу до Лондона, тогда как фактически все закончилось просто и быстро.

Внезапно для юной телеграфистки ее собеседник решил, что также пошлет телеграмму. И затем, после долгой паузы, она услышала со скамьи для заполнения бланков несколько непечатных слов и слово «Черт!».

Милый джентльмен выскочил на улицу, и больше она никогда не увидела его.

Кроме того, об этом нужно сожалеть, этот совершенно обычный человек солгал немного позже в тот же день, отчитываясь перед человеком, у которого болела шея. Но иногда ложь более тактична, чем правда, притом, что единственный результат трудов его утра состоял в том, чтобы расшифровать телеграмму, адресованную в «Вязы», которая содержала загадочное замечание: «Смех без причины опасен для шеи». Таким образом, он солгал, проявив мудрость…