Агата Кристи - Почему не Эванс? [litres]

Молодой человек нахмурился, вспоминая.

– Не слишком яркий такой человек. Приятный голос. Джентльмен и все такое. На самом деле я не особо рассмотрел его. Он сказал, что чужой в здешних местах… и что хотел бы купить здесь дом.

– Это несложно проверить, – заметила Фрэнки. – Недвижимостью у нас занимаются только «Уиллер и Оуэн».

И вдруг она поежилась.

– Бобби, ты тогда ничего не подозревал… но если Притчарда столкнули с обрыва, то сделал это, бесспорно, Бассингтон-Ффренч!

– Мрачный вывод, – произнес Бобби. – Он показался мне таким приятным и симпатичным человеком. Но, знаешь ли, Фрэнки, мы не можем испытывать полной уверенности в том, что его столкнули. Хотя ты все время была в этом уверена.

– Нет, я только хотела, чтобы все оказалось именно так, потому что тогда происшествие становится интереснее. Но теперь мою версию можно считать подтвержденной. Если ты был свидетелем убийства, все становится совсем понятно. Твое неожиданное появление нарушает план убийцы. Ты находишь фотографию, и этот факт заставляет его стремиться убрать тебя.

– Однако в твоем рассуждении присутствует один дефект, – заметил Бобби.

– Какой? Только ты один видел ту фотографию. И как только Бассингтон-Ффренч остался один возле тела, он подменил то самое фото, которое ты видел.

Но Бобби продолжал качать головой.

– Нет, так не получается. Предположим на секунду, что фотография эта имела такое значение, что меня следовало убрать, как ты выразилась. Звучит абсурдно, но думаю, что это возможно. И тогда это надлежало делать немедленно. Тот факт, что я поехал в Лондон и своевременно не ознакомился с «Марчболт Уикли таймс» или с другими напечатавшими фото газетами, являлся чисто случайным – и никто не мог рассчитывать на него. Наиболее вероятный вариант требовал, чтобы я сразу сказал: «Это не та фотография, которую я видел». Зачем дожидаться итогов дознания, когда все и так ясно?

– В этом кое-что есть, – признала Фрэнки.

– Однако вот еще одно соображение. Я, конечно, не могу быть полностью уверенным в этом, но почти что готов присягнуть, что, когда я возвращал снимок в карман покойного, никаких Бассингтон-Ффренчей рядом в помине не было. Он появился только через пять или десять минут.

– Он мог все это время наблюдать за тобой, – возразила Фрэнки.

– Не совсем понимаю, как он мог это сделать, – неторопливо проговорил Бобби. – Есть только одно место, откуда нас точно можно было бы увидеть сверху. Дальше по обходу край утеса поднимается вверх, а потом отступает, так что сверху ничего заметить нельзя. Есть только одно такое место, и когда Бассингтон-Ффренч появился, я сразу услышал его шаги. Внизу эхо усиливает звук. Он мог находиться совсем рядом со мной, но видеть ничего не мог, честное слово!

– Значит, ты считаешь, что он не мог видеть тебя со снимком в руках?

– Не допускаю такой возможности.

– И он не мог бояться того, что ты видел, как он убивал – потому что с твоих слов получается, что это невозможно. Как ты и говорил с самого начала. Похоже, причиной покушения на тебя послужило нечто совершенно другое.

– Только я не понимаю, что именно.

– Нечто такое, что они поняли только после дознания. Не знаю, почему я говорю «они»?

– А почему нет? В конце концов, Кейманы также должны оказаться замешанными в эту историю. Возможно, это банда. А я люблю банды.

– Какая безвкусица, – в рассеянности промолвила Фрэнки. – Убийца-одиночка будет классом повыше. Бобби!

– Да?

– А что там Притчард сказал перед самой своей смертью? Помнишь, ты говорил мне в тот день на поле. Такой забавный вопрос.

– «Почему не Эванс?»

– Да. Что, по-твоему, означает эта фраза?

– Чушь какая-то.

– Выглядит, похоже, именно так, но на самом деле эти слова могут оказаться важными. Бобби, я не сомневаюсь в этом. Oй, нет, вот я дура – ты ведь не рассказывал о них Кейманам?

– На самом деле я это сделал, – тихо произнес Бобби.

– То есть?

– Да, я написал им в тот же вечер. Сказав, конечно, что считаю эти слова пустяком.

– И что было потом?

– Кейман написал ответ и, само собой, вежливо согласился с тем, что слова эти не имеют никакого значения, однако поблагодарил меня за хлопоты. Я посчитал себя униженным.

– И спустя два дня ты получил письмо от странной южноамериканской фирмы, подкупавшей тебя деньгами?

– Да.

– Ну вот, – сказала Фрэнки, – не понимаю, что тебе еще нужно. Они пробуют предложить тебе приманку, ты ее отвергаешь; в следующий раз кто-то из них увязывается за тобой и, воспользовавшись удобным моментом, подсыпает добрую дозу морфия в твою пивную бутылку.