Янина Береснева - Трое в кустах, не считая собаки

– Те деньги, что здесь пропали, так и не нашли, мне дружок из казино по секрету шепнул, – зло прошипел Мирон. – Кто-то заплатил этим отморозкам, чтобы от Алены временно отстали. Думаю, просто выкупили ее долг. А сейчас прессовать начнут, да еще и на проценты поставят. У них это в порядке вещей. Уверен, Влад надеется через тебя узнать, куда бабосики уплыли. Алена говорила, что обращалась к нему за помощью, а он, вместо того, чтобы помочь, решил свой интерес обыграть.

– Так вот чего ты приперся, Мироша, – осенило меня. – Ты тоже решил, что я знаю, где деньги?

– Не валяй дурака, – буркнул Мирон, – у нас любовь, а этому здесь делать совершенно нечего. Такого прохиндея еще поискать надо.

– Аглая, ты же знаешь, это не так, – спокойно сказал Влад, хотя желваки на его лице уже ходили ходуном. – Пойдем со мной, я все подробно расскажу.

– Нет, она пойдет со мной, – вскинул голову Мирон.

– Зачем я тебе? – удивилась я. – Денег у меня нет, да их и не было, а они тебе дороже всего. Я вот вторые роли не люблю. И вообще, тебя я тоже не люблю.

– В таком случае черт с тобой, – зло глянул на меня Мирон, – только имей в виду: люди Ковалева своего не упустят. И если их деньги где-то здесь, они тебя все равно достанут.

Он хлопнул калиткой, а я устало опустилась на крыльцо.

– Аглая, не волнуйся, тебя никто не тронет! – сделал шаг ко мне Влад. – Я скоро вернусь. А пока скажи, ты не видела Семена Егоровича, он мне срочно нужен.

– Нет, не видела. И чего ты еще здесь? Убирайся к чертовой бабушке, права была Крыся. Ты – крапивное семя.

Я бы еще много чего наговорила Владу, но в это время за мной как раз зашла Кристина.

– Глашка, похороны вот-вот начнутся. Пошли, проводим.

– Поговорим позже, – поморщился Влад и быстро покинул двор. Крыся проводила его настороженным взглядом:

– Вы что, поссорились?

– Типа того, – пробормотала я и пошла в дом за черной косынкой.

После кладбища почти вся деревня словно вымерла: основная масса людей собралась во дворе у немого. Поминки обычно проходили бурно и с гармонью. Считалось, что провожать покойного надо песнями, чтобы «там» ему весело жилось. Мы с Крысей с Шуриком веселиться были не готовы, оттого сидели у меня в зале, глядя куда-то перед собой. Даже телевизор не влючали. И вдруг тишину нарушил резкий звук: в дверь кто-то три раза грохнул кулаком

– Может, это почтальон, – вслух подумал Шурик, – тетке твоей пенсию приносили днем, да ее не было. Пойду получу.

Шурик открыл двери и тут же получил. Но совсем не пенсию. Задрав одну руку вверх, второй он держался за разбитый нос и медленно отступал назад. В дом вслед за ним ввалилась фигура в черном плаще с капюшоном. На лице у злодея была натянута шапочка с прорезями для глаз, а в руках он держал ружье.

– Где то, что вы выловили из реки? – прохрипел он зловещим шепотом.

– Вы про ржаввввые гвозди? – заикаясь, спросила Крыся.

– Быстро все сюда, или я прострелю его башку!

Шуряйка принялся заговаривать Черному Плащу зубы, повествуя, как мы с Борюсей чуть не отправились ко дну.

– Похоже, Баранок разболтал всей деревне, что мы несли пакет с реки, и этот псих решил, что там сокровища, – прикрыв рот рукой, забормотала мне Крыся.

– Для психа он слишком хорошо осведомлен, – возразила я, лихорадочно соображая, что делать.

– Хватит! – рявкнул Черный Плащ, устав от рассказов про Борюсю, и вскинул ружье.

– Так, мужик, спокойно, – Шуряйка героически приближался к Черному плащу, а тот неожиданно стал пятиться. Я потянулась за вазой, прикидывая, успею ли метнуть хрусталь в голову нападающего.

– Не сметь! – взвизгнул он, видимо, намекая на соблюдение социальной дистанции.

Черный Плащ как-то неуклюже принялся целиться, и тут Шурик совершил весьма резвый для его комплекции прыжок. Злодей вскрикнул, и внезапно раздался выстрел. Звук был такой, будто взорвали петарду. Мы с Крысей завизжали, синхронно упали на пол, зажав уши руками.

Приятель заревел медведем, помянул всех матерей сразу. И тут резко хлопнула входная дверь. Я робко понадеялась, что стрелявший свалил, но звук борьбы и маты, доносившиеся откуда-то из-за двери, разуверили меня в этом.

Через минуту я осмелела и выглянула из-за стола, под которым мы с Крысей лежали. Сверху на Черном Плаще изящно восседал Влад, ловко орудуя веревкой. Ружье, исполнившее свое предназначение, сиротливо валялось у порога.

– Сашеееенька, – запищала Крыся, кинувшись к Шуряйке. Бедняга держался за окровавленную ногу, но из последних сил крепился.