Янина Береснева - Трое в кустах, не считая собаки

К счастью, долго думать о пропавших деньгах мне было некогда. Как только тетка ушла на огород, в дом ввалились Крыся с Шуряйкой. Видно, не одна я плохо спала ночью и думала об отрезанных пальцах. Хотя Крыся заявила, что Шуряйка теперь сопровождает ее в качестве охранника, лица обоих подозрительно светились. Понять, кто кого охраняет, я уже не пыталась, потому как события стали развиваться так стремительно, и совсем не в том направлении, о котором может мечтать одинокая девушка в отпуске.

Устроившись в беседке, мы принялись думать, как жить дальше. Крыся робко предложила обратиться к Владу: пусть юрист разъяснит, куда нам жаловаться на бандитский произвол.

Я же предположила, что при таком раскладе до разбирательств мы можем и не дожить. Нет человека – не проблем.

– Не хотелось бы нагнетать, – кашлянула я, – но есть и такой вариант: деньги найдутся, а мы пропадем. Ухо с Котиком бабки прикарманят, а на нас повесят. Скажут, что мы сбежали с награбленным.

Крыся опять вспомнила про полицию, но Шуряйка пробормотал «у этих гадов и в ментовке свои люди», нахмурился, прикрыл газа и приказал:

– Мне не мешать! Буду думать.

Я пожала плечами и принялась грызть травинку, Крыся же увлеклась своими ногтями. Через пять минут она все же заволновалась:

– Чего он молчит, Глашка? По-моему, просто дрыхнет. Смотри, он даже посапывать стал. Может его чем-нибудь ткнуть?

Я протянула Крысе колышек для подвязки помидоров и равнодушно предложила:

– На, ткни его в ноздрю.

Шуряйка приоткрыл один глаз, сурово глянул на Крысю, потом на меня:

– Я вам ткну! Вот что: надо искать того, кто деньги спер. А там решим, как половчее их варварам подкинуть.

– Да ты что? – съязвила Крыся. – А я думала, мы польку-бабочку плясать будем!

К чести приятеля, он не обратил на ее язвительность никакого внимания.

– Кристина, вспомни, когда ты последний раз видела деньги… ну, может, кто-то проходил мимо? Или голос чей слышала?

Крыся сначала фыркнула, но вдруг замерла, а потом простонала:

– Бааатюшки… У Негра свет над крыльцом горел, прямо напротив. Я еще порадовалась, что фонарик включать не надо, мне как раз на сараюшку отблески падали. Когда дверь закрывала, почудилось, что у него калитка заскрипела. Я прислушалась, но больше звуков не было. Решила – у страха глаза велики, ветром калитку качнуло. Да и собаки вокруг мешались, бегали. Потом лаять стали…

Шуряйка замахал руками, потому как перестал улавливать суть:

– Вы же говорили, вроде как Негр к Егоровичу с монетой явился, и мы еще решили, будто он мог клад найти. Хотя я не совсем понимаю, какое это имеет отношение…

– А самое прямое! – разозлилась подружка. – Нашел клад, разбередил аппетит, а когда прошел слушок, что при покойнике могли быть деньги, решил еще поживиться и проследил за мной! Он дом восстанавливает, ему деньги нужны. Тут же каждая собака теперь знает, что мы труп нашли. А благодаря тебе, друг мой ситный, каждый знает, что при трупе могли быть денежки. Золотая лихорадка обуяла наших деревенских! Не ровен час – в дом влезут. Или в магазин. Надо замки поменять.

– Знаете, что вспомнила? – вклинилась я, задумчиво глядя куда-то перед собой. –В тот вечер, как мы с Шуриком первый раз встретились, в часовне свет горел, помнишь? Мне еще показалось, что там батюшка был. Но Егорович сказал, что батюшка в деревню уже давненько не является, ждет, когда ремонт закончат. С чего бы ему там ночью околачиваться, если он вообще с другой деревни? Странно, да?

– А ты уверена, что это был батюшка?

– Теперь уже нет, – вздохнула я. – Может, просто человек в чем-то черном. К примеру, в плаще-дождевике. Я не особо приглядывалась.

– Ключи от часовни были у Егоровича, – подхватила Крыся. – Негр приходил к нему с монетой, мог слепок сделать… Кстати, я же поспрашивала у местных, знаешь, за что Негр условный срок получил? Он в мастерской работал, где ключи делали, и вроде как воры к нему часто обращались за копией. Потом его накрыли, хотя он клялся, что знать не знал, а соучастие пришили.

– Зачем ему это? В смысле, ключи от церкви? – недоумевал Шуряйка.

– Чтобы клад в церкви закопать, там как раз пол делали, осталось сверху залить. Никто не станет рыть в святом месте. Он знал, что ремонт временно приостановили, а за это время, видимо, решил бы, что с деньгами делать. У себя хранить боялся: дом у него ветхий, даже сарая пока нет.

– Так себе версия, – пожала я плечами. – Но разузнать, кто по ночам в часовне лазил, надо. Ухо сказал, что накануне смерти Игорька в деревне мог появиться кто-то приезжий…