Шарлотта Брандиш - Леди из Фроингема [publisher - SelfPub]

– Ужасающая гадость, между прочим, – скривился Филипп. – Это я про сигары. Если я охрипну на всю жизнь, то это будет на твоей совести.

– Несколько сигар не заставят тебя охрипнуть, – отмахнулась Оливия. – Меня больше волнует, примут ли мисс Прайс за баронессу фон Мюффлинг. Уж не знаю, насколько немецкие девушки отличаются от нас, англичанок, но, судя по карикатурам в газетах… Да и принадлежность к театральному миру скрыть не так уж просто. К тому же Джордж и Виктория якшаются с чернорубашечниками Мосли и могут быть близко знакомы с аристократическими семьями из Германии.

Имоджен Прайс в ответ на эти слова загадочно улыбнулась и отвернулась к окну. Перемена в ней произошла молниеносно – в следующее мгновение девушка, повернувшаяся к близнецам, ничем, кроме одежды и причёски, не напоминала артистичную и легкомысленную мисс Прайс. Перед Филиппом и Оливией предстала молодая особа с горделивой осанкой, строгим, бескомпромиссным взглядом чуть исподлобья и крайне серьёзным выражением лица.

Губы её были плотно сжаты, челюсть слегка выдвинута вперёд, отчего вокруг рта обозначились вертикальные морщинки, свойственные людям с характером суровым и неуживчивым. Даже изящная субтильная фигура мисс Прайс из-за выбранной ею позы показалась угловатой и несколько непропорциональной – словно руки её удлинились, а ноги, наоборот, стали короче.

Голосом глухим и лишённым тёплых обертонов она произнесла, приподняв левую бровь:

– Ставлю вас в известность, мисс Адамсон, что я, баронесса Хелена Ангелика фон Мюффлинг, путешествующая инкогнито, не привыкла выслушивать подобные речи. Когда я была ещё юной фройляйн, то часто бывала в Англии, и англичане всегда были любезны со мной. Ваши намёки не только смехотворны, но и вредны, ведь в политических кругах моя семья по-прежнему имеет значительный вес.

Произнеся свою отповедь с лёгким акцентом и глядя при этом Оливии прямо в глаза, Имоджен Прайс пересекла комнату решительной походкой и покинула импровизированную сцену.

Филипп, восхищённо присвистнув, с гордостью сказал сестре:

– Говорил я тебе, что мисс Прайс – сокровище? И это ты ещё не видела, как она представляет королеву Титанию! Попомни мои слова: через два или три года её имя будет на всех театральных афишах Лондона и Нью-Йорка.

После похорон леди Элспет Анна долго не могла избавиться от навязчивого запаха розмарина. Он преследовал её всюду – и в кухне, и в столовой, и в собственной комнате под самой крышей. Как она ни тёрла руки щелочным мылом для стирки, всё равно ощущала едкий смолистый аромат, который витал по всему дому.

Похороны, по настоянию Джорджа и Виктории, были закрытыми, хотя желающих проститься с леди Элспет нашлось бы предостаточно. Присутствовали только члены семьи, Оскар Финч и немногочисленные слуги – дворецкий Хигнетт, кухарка миссис Вайсли и Анна, стоявшие в стороне с приколотыми к шляпным лентам веточками розмарина и молитвенниками в руках. Больше всех, казалось, о безвременной кончине леди Элспет скорбел викарий, разразившийся пространной речью о Царстве Божием, верблюдах и тесноте небесных врат.

После церемонии Виктория Понглтон, с недавних пор морщившаяся всякий раз, когда ей приходилось обращаться к Анне, отдала приказание подготовить три комнаты для гостей. Каково же было удивление горничной, когда выяснилось, что этими самыми гостями будут Оливия Адамсон с братом и немецкая баронесса.

После таких новостей любопытство Анны разгорелось столь сильно, что для его удовлетворения ей пришлось наведаться в кабинет покойной хозяйки, где находился один из телефонных аппаратов, и побеседовать с заклятой подругой Айви. В процессе разговора горничной удалось выяснить следующие интересные факты: во-первых, не далее как два дня назад сержант Бимиш нанёс Айви визит, во время которого подробнейшим образом расспрашивал её о постояльцах по фамилии Адамсон, а во-вторых, парализованной миссис Баркер, местной блаженной, во время очередного припадка было видение – дух повешенной Айрин пробудился от сна, жаждет мести и обещает расправиться со всеми, в чьих жилах течёт кровь Понглтонов.

Гости прибыли в Мэдлингтон на следующий день к ланчу. Как потом на кухне рассказывала Анна, пока Хигнетт не приказал ей замолчать, немецкая баронесса, путешествующая инкогнито, оказалась дамой неописуемой красоты и с такими аристократичными манерами, что Виктория Понглтон рядом с ней походила больше на торговку пирогами, чем на супругу лорда и будущего члена парламента. Мистер Адамсон тоже произвёл на горничную незабываемое впечатление: высокий, в великолепно сшитом костюме нездешнего покроя и туфлях, зеркальная поверхность которых отражала облака над его головой. На их фоне мисс Адамсон в своих неизменных мешковатых брюках и соломенной шляпке с обтрепавшимися полями выглядела донельзя эксцентрично.