Шарлотта Брандиш - Леди из Фроингема [publisher - SelfPub]

– Почему? – быстро спросил инспектор.

– Потому что эта деталь была настолько лишней… – Оливия осуждающе покачала головой. – С этого момента я начала подозревать буквально всех – Оскара Финча, Анну, Адель-Бернадетту, Хигнетта и даже мисс Прайс.

Не оборачиваясь, Оливия почувствовала, как её слова задели Филиппа за живое.

– Каждый из них мог быть ребёнком Айрин Шепли, – продолжила она, – и каждый мог мстить за неё. По возрасту они все подходили на роль незаконнорождённого отпрыска лорда Артура. Однако как я ни пыталась выяснить, кто же родился у Айрин – мальчик или девочка…

Дверь снова распахнулась, на этот раз без стука, и вошли Оскар Финч, Адель Хигнетт, прижимавшая к себе крепко спящего младшего сына, и Анна, ведущая за руку старшего, Робера.

Инспектор хотел было разразиться гневной отповедью, но Оскар Финч прижал палец к губам и укоризненно кивнул в сторону спящего малыша. Тогда Грумс вскочил из-за стола и, подбежав к двери, запер её, хотя никакой необходимости в этом уже не было – все, кто находился в Мэдлингтоне, собрались здесь, и никогда ещё в тесном кабинете старого лорда не было так многолюдно.

– Чёрт знает что такое, – пробормотал инспектор, протискиваясь к столу мимо вновь прибывших. – Знал бы я, что так будет, вызвал бы вас, мисс Адамсон, в полицейский участок.

Виктория, поколебавшись, уступила место в кресле Адель Хигнетт, тут же устроившейся в нём с обоими мальчиками, а сама пересела к Седрику, на диван, и недовольно зажмурилась, когда солнце принялось скользить по её лицу. Финч устроился рядом с Хигнеттом, Анна притулилась на крошечном вертящемся стуле возле глобуса, и все вдруг обратили внимание на то, что она сменила передник и наколку горничной на выходное платье, и глаза её не опущены скромно, как и подобает прислуге, а смотрят на всех с насмешливым вызовом.

Когда все расселись, Грумс обвёл всех присутствующих недовольным взглядом и жестом велел Оливии продолжать.

– Так вот, – продолжила она, – в деревне, с лёгкой руки Присциллы, которая навестила парализованную миссис Баркер и подкинула ей эту вздорную идею, пошли слухи о том, что призрак Айрин вернулся и мстит Понглтонам. Разумеется, это не могло быть правдой. Подобная версия была выгодна либо тому, чьим мотивом было наследство, либо тому, чьим мотивом была месть. И мне понадобилось непозволительно много времени, чтобы понять: в действиях убийцы оба этих мотива объединяются, и тогда я впервые всерьёз заподозрила Присциллу. Однако я была слепа так долго, что моя слепота чуть не стала причиной новой трагедии.

– Чем же ей помешали мои дети? – тихо спросила Адель Хигнетт, ещё крепче прижав к себе младшего сына.

– Всё просто. Кто-то из них увидел, как убийца возится с куклой. Это могло погубить весь её замысел. И конечно, Присцилла не хотела, чтобы в будущем мальчики претендовали на Мэдлингтон-Касл, который она считала своим по праву рождения. Она была готова делить замок лишь с Седриком, с которым её объединяла ненависть к лорду Артуру и Джорджу и общие цели, но никак не с детьми, которых считала потомками Монтгомери Понглтона.

– А кухарка? Миссис…– Седрик наморщил лоб и защёлкал пальцами.

– Вайсли, – подсказала ему Анна, отбросившая всякую почтительность по отношению к прежним хозяевам. – Её звали Томазина Мэделин Вайсли, мистер Понглтон.

Все обернулись на звонкий голос Анны, и она вновь встретила насмешкой неодобрительные взгляды.

– Миссис Вайсли не должна была погибнуть. Её смерть – вторая, и самая главная, ошибка Присциллы. Убийца отыскала весь алкоголь, хранившийся в замке, и опустошила бутылки на клумбу в розарии, но даже предположить не могла, что у кухарки есть столь обширные собственные запасы. Миссис Вайсли, как и все мы, тоже отведала цесарки с шампиньонами, и двойная доза «чернильного колпачка» в сочетании с её излюбленным напитком привела к остановке сердца.

– А третья? Какова третья ошибка? – Оскар Финч впервые нарушил молчание.

– Наверное, это нельзя назвать ошибкой, – задумчиво ответила Оливия. – Скорее, стечением обстоятельств. Незадолго до праздника я как-то наткнулась в коридоре на Присциллу, и она принялась зачем-то объяснять мне, что писала письмо и случайно опрокинула чернильницу. Тогда я не обратила на этот факт никакого внимания, но вот позже, когда познакомилась с миссис Грин – это старая леди, что живёт в нижней деревне вместе с сыном-пропойцей, – я вспомнила об этом, увидев чернильные пятна на её руках. Эта мелочь никак не давала мне покоя, и только вчера я поняла: миссис Грин неграмотна! Она не пишет писем, да и пишущих принадлежностей в её жилище явно не водится. Откуда же взялись эти пятна? Мне пришлось ещё раз навестить её, и тогда уже никаких сомнений не осталось – все убийства в Мэдли были совершены при помощи «чернильного колпачка». Да, на первый взгляд, орудие незатейливое, но Присцилла рассчитала всё верно – растительное вещество, вступающее во взаимодействие с алкоголем, почти невозможно обнаружить лабораторными методами, при этом действие его длится достаточно долго для того, чтобы осуществить хитроумный план и остаться вне подозрений, а симптомы, проявляющиеся у жертв, неотличимы от сердечного припадка.