Найо Марш - Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры [сборник - 26, 27]

— Конечно. Я как раз собирался это сказать. И поэтому, — игриво заметил Вальдарно, — вы расспрашиваете сам себя, так?

— В числе других. Или, возможно, я могу отдать себя в ваши руки. Как вы решите насчет меня, господин комиссар?

— В первую очередь, — сказал Вальдарно, — важно точно установить передвижения этого Мейлера. Я бы попросил вас, насколько это возможно, проследить их. Например, когда вы видели его в последний раз?

— Классический вопрос. Когда группа находилась рядом с железной лестницей на среднем уровне. Мы собирались спуститься во владения Митры на самом нижнем уровне, когда леди Брейсли заявила, что нервничает и хочет вернуться наверх. Она попросила своего племянника проводить ее, но обнаружилось, что его с нами нет. Мейлер сказал, что Кеннет вернулся сфотографировать статую Аполлона и что он его приведет. Леди Брейсли ждать не пожелала, и в конце концов в сад базилики — в атриум — ее проводил майор Свит и позднее снова присоединился к нам. Когда они ушли, Мейлер отправился по проходу, якобы отыскать и привести Кеннета Дорна. Оставшиеся — Ван дер Вегели, мисс Джейсон и я — с Барнаби Грантом в качестве гида спустились по железной лестнице в митреум. Мы находились там примерно восемь минут, когда объявился майор Свит — я говорю так, потому что в этот момент он подал голос. На самом деле он мог незамеченным вернуться до того, как заговорил. В том месте полно теней. Минут пять или шесть спустя появился Кеннет Дорн, ища свою тетку.

— Значит, Мейлер так и не встретил этого Дорна?

— Видимо, нет, но есть некое свидетельство…

— Ах! Я и забыл. Но на первый взгляд никто не видел Мейлера после того, как он ушел по проходу?

— На первый взгляд — никто.

— Мы должны допросить этих людей.

— Я с вами согласен, — сказал Аллейн.

Несколько секунд комиссар не сводил своего скорбного взгляда с Аллейна.

— Это должно быть сделано тактично, — проговорил он. — Они влиятельные люди. Могут возникнуть нежелательные последствия. Все, кроме двоих, — добавил он, — британские подданные.

Аллейн ждал.

— По сути, — сказал Вальдарно, — мне кажется, мой суперинтендант, что у вас больше нет причин хранить свою анонимность.

— Я об этом не думал, но… да, вероятно, вы правы.

Подошел один из полицейских.

— Отдел по расследованию убийств, синьор комиссар, «скорая помощь», вице-комиссар и врач.

— Очень хорошо. Приведи их.

Когда полицейский ушел, Вальдарно сказал:

— Я, конечно, послал за офицером, который обычно ведет такое расследование, за вице-комиссаром Бергарми. Мне не годится выполнять обязанности моего подчиненного. Но ввиду чрезвычайных обстоятельств и международной подоплеки полностью я не устранюсь. Кроме того, — добавил он с совершенно неожиданной вспышкой откровенности, — я удивительно приятно провожу время.

У Аллейна беседа в непосредственной близости от задушенной женщины прилива удовольствия не вызывала. Однако он проговорил что-то насчет оперативной работы как противоядия от работы бумажной. Вальдарно развил тему.

— Я предлагаю, — сказал он, — следующее, и вы скажете мне, ошибаюсь ли я. Я предлагаю пригласить этих людей в мой кабинет, где их примут с ceremoniale [40] С почтением (итал.). . Не будет и намека на принуждение, напротив, им предложат по бокалу вину. Я представлю вас в вашей профессиональной роли. Кое-что объясню, но не слишком многое. Я обращусь к ним за помощью, а затем передам вам.

— Благодарю. Вам не кажется, что провести беседу на этом уровне будет трудновато? Я хочу сказать, что, по собственному признанию Кеннета Дорна, Мейлер познакомил его с легкими, а затем и с сильнодействующими наркотиками. Так же, как и леди Брейсли после минувшего вечера. И я совершенно уверен, что Мейлер как-то надавил на Барнаби Гранта. Мне кажется, кроме шантажа, ничто не заставило бы Гранта взять на себя роль главной достопримечательности вчерашней экскурсии.

— В таком случае он, по крайней мере, будет рад помочь аресту Мейлера.

— Нет, если это вызовет огласку, означающую большой ущерб.

— Но, мой дорогой коллега, разве вы не заверите их, что дело касается убийства и ничего другого? Ничего, как вы говорите, личного.

— Я считаю, — сухо ответил Аллейн, — что они не такие простаки, чтобы это проглотить.

Комиссар пожал плечами и развел руками.

— Их можно заверить, — бросил он, — в нашей осмотрительности.

— Кто Мейлер по национальности — он взял итальянское гражданство? — спросил Аллейн.