Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

Ее ответа он не расслышал: в этот момент дверь резко открылась, и в комнату влетел Кларри Грейс, раскрасневшийся и смущенный, с подносом, на котором стояла непочатая бутылка ирландского виски, сифон и полдюжины стаканов.

– Угощение от мисс Роупер для уважаемых гостей, – объявил он, обращаясь к присутствующим, как к огромному зрительному залу. – Бутылка закупорена, все проверено, никто не должен опасаться.

Он поставил поднос на обеденный стол, сверкнул сценической улыбкой и поспешил удалиться, всем видом демонстрируя, что не желает случайно услышать какие-либо секреты.

Полицейские не обратили никакого внимания на его появление и продолжили тихие консультации между собой, а Джессика повернулась к своему герою-спасителю.

– Глупая женщина, но такая добрая, – заметила она.

– Возможно, – рассеянно согласился Кэмпион, и его взгляд устремился на портрет, висевший над камином.

Затем, мисс Джессика повела себя так, словно он произнес свои мысли вслух, его изумлению не было предела, он успел забыть о ее редкостном даре.

– Вы ведь все знаете, не так ли? – тихо спросила она. – Сходство просто бросается в глаза. Ее мать была танцовщицей, насколько мне известно.

Он с удивлением уставился на нее, и она продолжила, тем же негромким голосом, но получая наслаждение от сенсационного эффекта, который сейчас производила:

– К тому же она была деловой женщиной. Моя мать, поэтесса, на которую я так похожа, вообще не знала о ее существовании. Я говорю о внебрачной дочери, но зато мой отец, оставаясь человеком справедливым, позаботился о них, и они ни в чем не нуждались. Мы давно поняли, что именно от него Рене унаследовала практическую жилку, какой не обладал больше никто из нас, а он принял меры, чтобы дом и обстановка, столь дорогие его сердцу, достались ей. Вот почему мы так охотно берем у нее, практически ничего не давая взамен.

Пока Кэмпион осмыслял только что полученную информацию, мисс Джессика склонилась совсем близко к нему и что-то прошептала. У детектива перехватило дыхание, и он окончательно поверил услышанному.

– Пожалуйста, сохраните эту тайну. Понимаете, она не знает, что мы знаем о ней все. Так лучше для всех. Никто не испытывает неловкости.

Мягкий голос звучал благодушно, и, по ее мнению, она наконец покончила с важным вопросом. Удовлетворившись произошедшим, как поступила бы поэтесса в те дни повсеместно распространенного циничного практицизма, когда королевой еще была Виктория. Даже Льюк, стремительно подошедший, чтобы продолжить разговор, нисколько не поколебал невозмутимого спокойствия мисс Джессики. Она покорно села, куда он ей велел, и на первые вопросы отвечала с абсолютной уверенностью.

Кэмпиону эта процедура стоила гораздо большего нервного напряжения, чем ей самой. Он оказался в той кошмарной ситуации, какой страшится любой хороший полицейский. А в данном случае все осложнялось вдвойне. Скоро стало очевидно, что мисс Джессика легко могла допустить ошибку в своих чайных приготовлениях, но, тем не менее, никто в этой комнате ни на секунду не допускал мысли о ее виновности в преднамеренных преступлениях.

Кэмпион собирался удалиться с невыносимого для него допроса, когда мисс Джессика вдруг спросила:

– Не тот ли это стакан, из которого пил Лоренс? Тогда отнеситесь к нему бережно, прощу вас. Это стакан Эвадны для хереса. У нее их всего осталось два. Старое стекло из Бристоля.

Эта фраза словно отделилась от прочих произнесенных здесь вопросов и ответов, зримо зависнув перед ним – маленькая, но четко различимая, – будто отпечатанная черным шрифтом прямо в воздухе поперек комнаты.

И немедленно сразу две задачи приобрели особую срочность и важность.

Льюк, державший стакан обернутым в носовой платок, бросил на Кэмпиона недоумевающий взгляд. А сам Кэмпион склонился к мисс Джессике, заметив, как дрожит его голос.

– Я видел цветы в этом стакане, – сказал он. – Ваша сестра никогда не использовала их как вазы для цветов? Искусственных цветов?

– Цветов? Нет. Это два последних стакана для хереса из набора моего отца. Эвадна никогда не стала бы пользоваться ими в иных целях. Они очень ценные. Я и не подозревала, что сегодня она брала их. Обычно они стоят на каминной полке. Но хереса вечером не подавали. У нас его просто нет. Вот почему пришлось самим приготовить другие напитки.

Кэмпион уже не слушал ее. Извинившись, он развернулся на каблуках и вышел из комнаты, пройдя в гостиную, где лежал Лоренс, он задал ему единственный вопрос, показавшийся больному абсурдным и не имевшим значения.