Эмиль Габорио - Дело № 113

— Что же касается лично меня, — продолжал кассир, — то я, по-видимому, имел на это право уже потому, что все свои сбережения, до пятнадцати тысяч франков, я вложил в этот же банкирский дом.

— Это совершенно верно, — подтвердил и Фовель. — Господин Бертоми имеет у меня счет именно на эту сумму.

Миссия комиссара была уже закончена. Он объявил, что уходит, и приказал кассиру следовать за собой.

— Я к вашим услугам, — сказал Проспер, нисколько не теряя присутствия духа.

Комиссар взял свой портфель и, простившись с Фовелем, сказал кассиру:

— Пойдемте!

И они вышли.

— Боже мой! — пробормотал банкир, при их уходе. — Пусть лучше бы украли у меня вдвое больше, чем мне лишиться бедного Проспера и потерять к нему уважение!

Эта фраза не ускользнула от внимания Фанферло и породила в нем уверенность, что она сказана неспроста. Он вышел из кабинета последним, задержавшись в поисках зонтика, которого никогда не имел, и услышал это.

Всю дорогу до управления у него не выходила из головы мысль о записке, написанной Проспером и находившейся теперь в кармане у Кавальона. Но как добыть ее? Попросту арестовать и Кавальона, припугнуть его и потребовать от него записку, а в случае надобности употребить в дело даже силу? Сыщику приходило в голову и такое. Фанферло был убежден, что записка эта была адресована не молодому приказчику, а третьему лицу. Но если сцапать Кавальона, то ведь он может налгать и указать совсем не на то лицо. Поразмыслив хорошенько, сыщик решил, что было бы наивным просить о записке, когда попросту ее можно перехватить. Подслушать Кавальона, проследить за ним и застать его на месте преступления, когда ему уже нельзя будет отпереться, было делом незамысловатым. Поэтому, выйдя на улицу, он вошел в ворота дома напротив банкирской конторы и спрятался в них. Здесь пришлось просидеть ему довольно долго. Но он был терпелив, так как ему приходилось не раз уже простаивать в течение целого дня или целой ночи напролет в ожидании добычи.

Наконец в дверях банкирского дома показался Кавальон. Выйдя на улицу, он пристально огляделся направо и налево. Видно было, что он задумал нечто, но не решается исполнить.

«Он чего-то опасается…» — подумал Фанферло.

Затем молодой приказчик отправился в путь, добрался до Монмартрского предместья и вошел в улицу Нотр-Дам-Деларет. Он шел так быстро, что сыщик едва мог поспевать за ним. Дойдя до улицы Шанталь, Кавальон свернул в нее и вошел в дом № 39.

Не пройдя и трех шагов по узкому коридору, он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и очутился лицом к лицу с Фанферло. Отлично узнав его, он побледнел и хотел уже бежать, но сыщик преградил ему дорогу.

— Что вам угодно? — спросил он Фанферло дрожащим голосом.

— Сегодня утром, — отвечал сыщик, — Проспер Бертоми тайком передал вам какую-то записочку.

— Вы ошибаетесь, — сказал Кавальон и покраснел до ушей.

Фанферло объяснил ему, как было дело.

— Пожалуйста, не отрицайте этого, — сказал он. — Иначе вы заставите меня пригласить тех четырех приказчиков, в присутствии которых записка была вам действительно передана. Она написана карандашом и свернута в несколько раз.

Приказчик понял, что запираться было трудно, и изменил свой план.

— Да, это верно… — сказал он. — Я получил от Проспера записку, но так как она была адресована лично ко мне, то я прочитал ее, разорвал и кусочки бросил в огонь.

— Позволю себе заметить, сударь, что это не совсем так: записка была вручена вам для передачи Жипси.

Жест отчаяния убедил сыщика, что он не ошибся.

— Клянусь вам… — начал молодой человек.

— Не клянитесь, пожалуйста, милостивый государь! — перебил его Фанферло. — Никакие клятвы не помогут. Вы вошли в этот дом именно для того, чтобы передать записку, и она у вас в кармане.

— У меня ее нет!..

— Нет, вы сообщите мне ее содержание… — продолжал сыщик вкрадчивым голосом. — Поверьте, что без серьезных поводов…

— Никогда! — ответил Кавальон.

И, улучив момент, сильным движением он вырвался из рук Фанферло и бросился бежать. Но сыщик оказался сильнее и быстрее его.

— Берегитесь, молодой человек! — сказал ему Фанферло. — Вам хуже будет! Потрудитесь показать мне записку!

— У меня ее нет!

— Отлично! Значит, вы доводите меня до крайних мер? Да знаете ли вы, до чего вас может довести ваше упорство? Я позову сейчас двух городовых, они станут у вас по бокам и сведут вас в полицию, а там уже не прогневайтесь: я обыщу вас насильно. Мне уже надоело!..