Патриция Мойес - Призрак убийства

— Миссис Тиббет, пожалуйста, попробуйте вы. Может быть, он вас послушает.

Эмми неохотно протолкнулась к бочке с отрубями.

Сэр Клод и Фрэнк Мейсон стояли друг к другу лицом, разделенные только бочкой. Сэр Клод был вне себя — насколько это возможно для выдающегося ученого-атомщика, а Фрэнк Мейсон демонстрировал поведение не вполне нормального человека.

Его рыжие волосы встали дыбом, угловатое лицо побелело от гнева и наплыва чувств. Он тыкал в воздух пятифунтовой банкнотой и, пока Эмми подходила, еще раз рявкнул:

— Берите!

Вокруг этой странной пары стояли несколько жителей Крегуэлла и смотрели с той непроницаемой пассивностью, которая окутывает англичанина как плащ-невидимка, когда они хотят наблюдать какие-то события без личных для себя последствий. Однако Эмми находилась в ином положении: она позволила себе быть втянутой в происходящее.

Фрэнк Мейсон ее заметил и тут же перенес свое внимание:

— Миссис Тиббет, это же была ваша идея! Теперь растолкуйте ему…

— Какая идея? — спросила Эмми.

— Что моя книга здесь, в бочке «счастливого нырка».

— Миссис Тиббет! — с некоторым отчаянием произнес сэр Клод. — Прошу вас, урезоньте этого молодого человека. Я распоряжаюсь этим аттракционом, и…

— Берите! — заорал Фрэнк, пытаясь всунуть пять фунтов в карман сэра Клода.

— Он желает, — сказал сэр Клод, обращаясь к Эмми, — купить все содержимое бочки. Пять фунтов по шесть пенсов за раз дадут ему две сотни погружений, а в бочке уже не может оставаться больше двадцати предметов. И в любом случае у каждого должно быть право на попытку…

— Вы говорили, что книгу никто не вынул! — крикнул Фрэнк.

— Никто, пока я был при этой бочке, — с достоинством ответил сэр Клод. — Однако у меня был перерыв, когда меня подменяла Мод, и…

— Да ну вас всех к черту!

Фрэнк Мейсон дошел до предела. Швырнув банкноту в лицо сэра Клода, он перевернул бочку.

Отруби взлетели, образовав облако. Под защитой этой дымовой завесы некоторые зааплодировали, другие возмущенно завопили. Сэр Клод издал рев озадаченного интеллектуала, а Вайолет воскликнула со стоном:

— О боже, боже мой! Я знала, обязательно что-нибудь случится!

— Позовите Мод! — настоятельно сказала ей Эмми.

— Кого?

— Мод. Она с ним разберется.

Фрэнк Мейсон, рухнувший на землю вместе с бочкой, восстал, похожий на каравай из печи. Одежда и лицо его побелели от отрубей, а волосы казались подрумяненной корочкой. В руках он держал прямоугольный пакет, обернутый в бумагу.

— Вот она! — крикнул он.

Несколько человек поддержали его радостными возгласами. Фрэнк содрал бумагу — внутри была мозаичная головоломка. С яростным воплем молодой человек швырнул ее в сэра Клода.

— Ее здесь нет! Кто-то взял!

— Что «кто-то взял»? — спросила девушка, проталкиваясь в круг.

— Мою книгу!

— Так это была ваша книга? — спросила Мод с веселым интересом.

Фрэнк ощетинился на нее сквозь отрубевую маску, невероятным усилием воли сдержался и ответил:

— Да.

— Я тут подменяла дядю Клода, — сказала Мод, — и к бочке пришел Альфред из «Викинга». Он книгу и вытащил. Кажется, был слегка недоволен.

— Недоволен? Конечно, недоволен! — Тонкий возмущенный голос Альфреда раздался с краю толпы. — Ничего себе везение! Вся какими-то иностранными буквами.

— А чего ты хотел за шесть-то пенсов, Альфред? — спросил какой-то местный остряк. — Джеймса Бонда?

— Что вы с ней сделали? — вскричал Фрэнк.

— А что было делать? Сдал ее в хлам.

— В хлам!

Мейсон нырнул в толпу.

— Фрэнк! — крикнула Мод и бросилась за ним.

— Этот молодой человек не в своем уме, — заметил сэр Клод, но бросился следом, стряхивая с пиджака кусочки мозаики. Вайолет схватила Эмми за руку и вскрикнула:

— Остановите его, миссис Тиббет! Леди Феншир сейчас выйдет!

И они обе тоже бросились в погоню. Вряд ли необходимо добавлять, что вся толпа устремилась следом.

Изобель Томпсон была захвачена врасплох. Хлам — или его остатки — располагался в конце лужайки, и так как его было мало, Изобель не слишком серьезно относилась к своим обязанностям киоскера. Поэтому когда налетела толпа, она спокойно курила сигарету и болтала с мужем, который присутствовал на Празднике в профессиональном качестве.

Первый за весь день момент сравнительного покоя четы Томпсонов был начисто разрушен охотничьим кличем Фрэнка: «Где она? Где она?» — и последовавшим за этим бедламом. Стол был перевернут, оставшиеся шляпки с перьями и декоративная керамика разлетелись во все стороны, Изобель вопила, ее муж ругался, а Вайолет Мансайпл разразилась слезами.