Патриция Мойес - Призрак убийства

— Кто же он? — спросил Генри. Ему стало слегка не по себе при мысли о Мод.

Куайт пожал плечами:

— Ваши догадки вряд ли отличаются от моих, старина. Почти наверняка венгр — подлинный родственник Магды. Дитя революции. Это точно. И тщательно подготовлен к работе тайного агента. Ультраконсервативное, убежденное колониалистское происхождение сделано очень грамотно.

— Он… — Тиббет понимал, что хватается за соломинку. — Он… знает, кто он такой?

— Я бы сказал, — ответил Куайт, — он знает, кем не является, то есть Джулианом Мэннинг-Ричардсом. Его встреча с Мод Мансайпл не случайна, как и их помолвка. У него инструкции — получить работу в Бредвуде. Подумайте сами. — Он откинулся на спинку кресла и сказал почти восхищенно: — Внедрить туда агента. Личным помощником сэра Клода и мужем его племянницы, работающей там же физиком. Доступ к любым секретным документам лаборатории, и такое глубокое внедрение, что потребуется Королевская комиссия, прежде чем кто-нибудь посмеет на него указать. Вот чего я не понимаю — это как вы его вычислили.

— Тетя Дора, — ответил Генри.

— Тетя Дора?

— Мисс Дора Мансайпл, которая умерла на прошлой неделе… она хорошо знала Хэмфри Мэннинг-Ричардса. И она не узнала Джулиана.

— А причины, по которым должна была узнать?

— Она поняла, что это не он, — сказал Тиббет. Куайт поднял брови. — Он не вписывался. Мисс Мансайпл не то что не узнала его, она анти-узнала, если вы меня понимаете.

— Нет, не понимаю, — ответил Куайт.

— А потом про персики, — продолжал Генри.

— Про персики?

— Слишком сложно, чтобы объяснить, — ответил инспектор. — Но на основании некоторых его фраз я удостоверился, что его детские воспоминания о Буголаленде очень туманны, мягко говоря. И все же было очевидно, что он там жил. А потом до меня дошло: он знает западный Буголаленд, где очень жарко и влажно, но ему немногое известно про восточный Буголаленд — где как раз должен был родиться и вырасти истинный Джулиан, где климат совсем иной.

— И вы все это поняли по одному замечанию о персиках?

Генри пожал плечами:

— Назовите это обычной догадкой. Причем, боюсь, правильной.

— Боитесь?

— Ну, он такой обаятельный юноша, — объяснил Тиббет.

Куайт не затруднил себя ответом, он уже с леденящей деловитостью инструктировал кого-то по телефону.

В пять часов вечера Эмми вышла из чайной палатки, направляясь опять на свой пост. Каким-то чудом тучи рассеялись, и выглянуло нетеплое солнце, посылая прощальные лучи.

В этом неожиданно ярком свете Праздник выглядел грязным и растрепанным. Заходящее солнце позолотило немногие неприглядные предметы, еще оставшиеся на столе с хламом. От призов для метателей колец остались последние елочные хлопушки и брошки, стол с вареньями и джемами был очищен полностью, остались только доски на козлах, частично накрытые перемазанной вареньями простыней. Со стрельбища доносились редкие хлопки, свидетельствующие, что этот бизнес еще жив. Школьники, чисто вымытые и приглаженные в начале Праздника, бродили теперь стайками, усталые и перемазанные, жевали или сосали какую-нибудь сладость, и у некоторых был такой вид, словно им уже нехорошо.

В общем, день предсказуемо шел к концу, и Эмми поспешно двинулась через лужайку к своему столу. Тайна веса викария должна была открыться с минуты на минуту, наряду с выигравшими лотерейными билетами и наилучшим результатом со стрельбища. Потом из дома еще раз появится леди Феншир, назовет победителей и раздаст призы. И жители деревни наконец смогут разойтись по своим домам, нагруженные впечатлениями для пересудов на многие вечера.

Не предчувствуя ничего дурного, Эмми шагала по мокрой траве и нисколько не встревожилась, когда увидела, как миссис Мансайпл с озабоченным видом возникла возле небольшой толпы, собравшейся вокруг «счастливого нырка».

— Ох, миссис Тиббет! — начала Вайолет.

— Да, миссис Мансайпл? — вежливо спросила Эмми.

— Молодой Мейсон, — сказала Вайолет, — говорит, что вы подарили ему эту идею.

— Какую? — спросила слегка встревоженная миссис Тиббет.

Из середины собравшейся группы возвысил голос сэр Клод с несколько насмешливым акцентом:

— Мистер Мейсон, я действительно должен…

— Давайте, берите! — кричал Фрэнк. — Берите и все! Нет такого закона, чтобы нельзя было! Берите, говорю!

Еще кто-то из группы вступил в спор на повышенных тонах, и Вайолет Мансайпл сказала: