Джеймс Чейз - Уходя, не оглядывайся [litres]

– Эй, паренек, бросай пушку и выходи, подняв руки. Давай, не заставляй себя ждать!

Этот наглый, уверенный голос почти сумел спровоцировать меня на выстрел, но я вовремя остановился: понял, что вспышка выстрела выдаст меня, а он хотел именно этого. Я промахнусь, а уж он-то – ни за что!

Согнувшись в темноте, я оставался неподвижным, напряженно всматриваясь туда, откуда раздался голос, но ничего не было видно.

– Что ж ты, паренек? – продолжал голос. – Выходи и брось ствол. Тебе ничего не будет, если ты выйдешь с поднятыми руками. Мне нужны только деньги. Выходи.

Стал ли голос ближе? Пожалуй, да. Распластавшись на земле, я нащупал камень и бросил его в темноту, подальше от себя. Он со стуком упал у стены по другую сторону ступенек.

Раздался оглушительный выстрел, и меня ослепила вспышка. Пуля просвистела прямо у меня над головой. Если бы я не лежал, распластавшись, со мной было бы кончено. Он стрелял не в сторону упавшего камня – он стрелял в меня! Сомнений, что я имею дело с профессионалом, не оставалось никаких.

Вспышка сверкнула у ступенек, но по раздавшимся звукам я определил, что он прыгнул в сторону и теперь прятался за ними лицом ко мне. Я стал осторожно отползать назад, ожидая каждую секунду, что раздастся еще один выстрел и в меня ударит пуля.

Затем я увидел его.

Ярдах в пятнадцати от меня двигалось что-то белое. Это мог быть только его галстук. Для профессионального убийцы носить белый галстук было непростительным промахом. Это была цель, в которую даже новичок вроде меня вряд ли мог промазать.

Очень медленно я поднял револьвер и прицелился в белое пятно. Мой палец уже начал нажимать на спусковой крючок, как вдруг я подумал: а что будет, если я его убью?

Просто удивительно, как быстро может работать мозг в такие минуты. Если я его убью, то у меня на руках будет труп. А как быть с мексиканцем? Что с ним делать? Придется его тоже убить?

Я не мог обратиться в полицию и сообщить о попытке ограбления, точно так же как не мог заявить о том, что убил их обоих. На этот раз Рой уже не сможет меня заменить: каким бы тупым ни был шериф, он все-таки сообразит, что эта парочка была убита, когда Рой с Лолой возвращались из кино. Полиция захочет выяснить, кто же на самом деле их убил. Если она узнает, что это сделал я, то возвращение в Фарнуорт обеспечено. Обуреваемый сомнениями, я опустил револьвер. Это была ошибка.

Легкое движение привлекло внимание Эдди. Я почувствовал удар в грудь, одновременно услышал выстрел и увидел вспышку.

Я не почувствовал боли.

Ощущение было такое, будто кто-то повернул во мне выключатель и перекрыл доступ энергии, как с электричеством. Я еще успел ощутить жар песка, в который уткнулся лицом, и, хотя я пытался не выпустить револьвер из руки, он вдруг налился огромной тяжестью. Я выронил его от удара острым носком ботинка по ребрам.

От этого удара вдруг возникла белая горячая боль в груди. Я, казалось, летел с большой высоты в пылающий кратер вулкана. Я напряг все свои силы и хотел позвать на помощь, но не смог издать ни единого звука. Время начало свой стремительный бег назад.

Я бежал вниз по лестнице из роскошной квартиры Генри Купера. Я опять боролся со швейцаром и бежал по улице, слыша за собой топот полицейского. Я вновь услышал выстрел и почувствовал ослепляющую боль в груди…

Рой рассказал мне потом, что меня нашли возле двери на кухню. Они сразу догадались, что что-то не так, потому что вся станция была погружена в темноту. Рой отправился на поиски и, наткнувшись на меня через несколько минут, решил, что я умер.

Они с Лолой отнесли меня во флигель и положили на кровать. Рой стал расстегивать на мне рубашку, и в этот момент я очнулся. Я увидел склонившегося надо мной Роя. Он был бледен как полотно, руки его тряслись. Позади него стояла Лола, тоже бледная и встревоженная.

– Что произошло? – спросила она, подойдя к Рою и склонившись надо мной.

– Кто это сделал?

Я попытался ответить, но не смог произнести ни слова.

Послышался голос Роя:

– Оставь его. Я сам им займусь.

Я опять проваливался в темноту. Интересно, думал я, неужели это смерть? Я был рад, что теряю сознание, – вместе с ним в небытие уходила и боль.

Я опять пришел в себя, когда в окно светило солнце. Рой находился рядом и смотрел на меня, но Лолы не было видно.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Рой, наклоняясь.

– Нормально.

Чтобы произнести одно это слово, потребовались все мои силы. Я чувствовал себя удивительно слабым, и где-то внутри шевелилось странное плывущее чувство.