Роб Томас - Мистер Критик

Она отошла от него, не успев как следует подумать. Он приподнял брови, его улыбка стала кривой и тоскливой.

— Хорошо. Давай. Снова. Покажи мне лучшую попытку от юр фака Колумбийского университета.

— У меня нет идей, — сказала она, стараясь оставить тон легким. — Если только ты не думаешь, что поможет исполнение песни «Билли, не будь героем».

— Ничего со мной не случится. Эти ребята воевали, у них нет ничего, что может сбить истребитель.

— Ты же понимаешь, что я только что ездила на военные похороны, да? — она уставилась на него, ощетинившись во внезапном гневе. — И есть страницы в «Википедии», на которых говорится о каждом несчастном случае в истории пилотирования?

Его лицо потемнело.

— Брось, Вероника. Я же тебе ничего не говорю. То, чем ты занимаешься также рискованно. В смысле, ты уезжаешь в Вегас бог знает зачем. Ты работаешь безумное количество часов, ты имеешь дело с опасными людьми. Мне это не нравится, но я научился принимать, что всему есть цена.

Ее щеки загорелись.

— Как долго ты прятал этот довод?

— Ну, он самый очевидный.

Она подняла руки.

— Слушай, я не говорю, что ты не имеешь права делать то, что задумал. Я просто говорю, не веди себя так будто это пустяк. Не веди себя так, будто это твоя обязанность. Не веди себя так, будто это очередной день на работе. Это важно, Логан. Тебя могут ранить. Я могу… — неожиданно она остановилась. Она собиралась сказать: «Я могу тебя потерять», вместо этого она прикусила язык.

Вероника глубоко вздохнула и посмотрела на часы.

— Слушай, мне пора, я могу опоздать. Мы можем поговорить позже.

— Позже, верно, — вздохнул Логан.

Она посмотрела на него, вина поднялась у нее в груди, когда она поняла, как немного им осталось. Но ей нужно узнать что знала Изабелла.

Как и ему нужно вернуться к своему отряду, сказала она себе. Потому что, хорошо это или плохо, они оба так жили.

Отель и казино «Меркури» был одним из новейших отелей в данном районе, растянувшийся тридцатитрехэтажный бегемот. В нем помещались пять разных ресторанов, ночной клуб, сорок бутиков, спа с полным спектром услуг и самая длинная в мире водная горка — «Квиксилвер», длинная, закрученная труба, которая тянулась от восемнадцатого этажа отеля вниз к бассейну в форме амебы. Это был колпак удовольствия, который скорее всего бы разочаровал Сэмюэла Тэйлора Кольриджа [32] Английский поэт-романтик, критик и философ, выдающийся представитель «озёрной школы». , но был как раз для дерматолога из Батон-Руж, которому деньги жгли карман.

Вероника остановилась перед дверью в свой номер за триста долларов за ночь. В нескольких шагах на небольшом черном столе стояла возвышающаяся икебана, скопление ветвей сливы и ирисов, торчавших под странными углами. Она огляделась, потом осторожно установила маленькую беспроводную камеру за вазой. Она была подключена к ее телефону и показывала отличный вид на ее дверь.

Потом она зашла в номер и набрала номер Изабеллы. Она попала на голосовую почту.

— Привет, это Изабелла. Оставьте сообщение.

— Э, привет. Я в «Меркури», номер 347. Это Вероника.

Поздравляю, Вероника. Ты только что заказала себе первую проститутку.

Потом она принялась ждать.

Никто не мог обвинить «Меркури» в безвкусице. Толстый аметистовый ковер лежал на полу ее номера. Стены покрывали обои со сложной серой филигранью, занавески и постельное покрывало были ярко-белыми. Но на бархатном кресле был крошечный разрез вдоль основания, приоткрывающий сантиметр пожелтевшей подушки. В Вегасе лоск гламура был ярким, но тонким. Ты не должен усердно вглядываться, чтобы увидеть темные реалии, скрытые под поверхностью.

Изабелла не уточнила время встречи, а Вероника не додумалась спросить. Прошел час, потом другой. Каждый раз, когда она слышала шаги, она вытаскивала телефон и проверяла камеру. Единственными людьми, которых она видела, были другие туристы шедшие в свои номера.

Она подумала еще раз позвонить в агентство, но если их разговор по телефону о чем-то и говорил, то о том, что Изабелла не отреагировала бы хорошо на ее поиски. Так что Вероника продолжала ждать, слишком нервничая, чтобы включить телевизор или открыть журнал, который купила чтобы читать в самолете.

Может она испугалась. Или кто-то не дал ей прийти. Эта мысль заставила желудок Вероники похолодеть. Из своих поисков она почерпнула, что многие агентства были едва лучше сутенеров, обижая и манипулируя девушками на их службе. Что если кто-то решил заставить ее замолчать?