Роб Томас - Мистер Критик

— Я полагаю, Мэдисон Чейс не настоящее имя?

Изабелла покачала головой.

— Конечно, нет. Хотя я понятия не имею, как ее назвали при рождении. Она снимала квартиру под именем Молли Кристенсен, но оно оказалось поддельным, — она закатила глаза. — Копы больше заинтересовались ее пропажей, когда поняли, что она совершила мошенничество с личностью.

— Этот парень, которого ты ищешь. Он многих обидел? — почти бесцеремонно спросил Душистый Горошек, как будто про погоду спрашивал.

Вероника помедлила.

— Троих точно. Четверых, если я докажу что он что-то сделал с Мэделин.

Он медленно кивнул.

— Буду с тобой честен, поскольку кажется, что ты не ходишь вокруг да около, — он скрестил руки на коленях. — Думаю, ты знаешь так же хорошо, как мы, что копы его не тронут. Скажем, ты найдешь девушку, которая даст показания, на что бы я не поставил. Это не значит, что ты найдешь копа, который серьезно это воспримет, или адвоката, или судью, или жюри. Но есть другие варианты, — парень ничего угрожающего не сделал, когда говорил, не хрустел пальцами, не ударял кулаком, но слова все равно вызвали дрожь у Вероники.

— Варианты?

Он слегка пожал плечами.

— Ну… Может, ты дашь мне информацию на этого парня. Потом ты вернешься к своему милому домику на пляже, а я удостоверюсь, что проблемой занялись верные люди.

Воздух в комнате стал густым, с тяжелой тишиной. Она чувствовала, как на нее смотрит Изабелла, остро и оценивающе. Она вспомнила оскал на лице Дэна Лэмба, когда принесла ему дело. Если она найдет еще одну жертву, изменит ли это что-то, или если она найти десятки жертв? Эти девушки жили в мире, который слабо перекликался с обществом в целом. Закон не давал им никакой защиты. Они были доступны.

Вероника глубоко вздохнула.

— Спасибо, Душистый Горошек. Но я продолжу делать это по-своему.

Его челюсть слегка напряглась, но спорить он не стал.

— Хорошо, — сказал он. Он встал и подошел к маленькому столу, открыл верхний ящик. Он вытащил блокнот и что-то записал. Потом оторвал страницу и передал ее ей.

— Мой сотовый, — сказал он. — Если ты передумаешь.

На какой-то момент она думала спорить, отдать обратно, выбросить. Это не то, как я работаю, сказала бы она. Этот мир грязный, а я должна остаться чистой.

Но она не стала. Вместо этого она сложила листок и положила его в сумочку.

— Если передумаю, — откликнулась она.

Было утро вторника, солнце все еще низко висело над восточными холмами. Пляж был почти пуст, только несколько серфингистов вытаскивали свои доски из воды. В воздухе ощущался запах соли и слабый запах гнилых водорослей. Вероника и Логан сидели на старом клетчатом покрывале, смотря, как в прибое играет Пони. Логан был в форме хаки, его рубашка и штаны почти того же цвета что и песок. Его пилотка лежала на их сумке-холодильнике, ботинки и носки аккуратно стояли рядом. В полдень он должен был вернуться на базу. Оттуда они отправляли его сначала через Норфолк, потом через Италию, а потом — финальный рывок — снова на «Труман», который был где-то в Аравийском море.

Остатки их завтрака заполняли покрывало вокруг — пластиковые трубки с фруктами, пирог с заварным кремом «Лотарингия», шоколадные круасаны и кружки с горячим кофе. Вероника едва поела, ковыряясь в еде, но Логан все попробовал и съел все за секунду.

— Реальная еда вот-вот останется в прошлом, — сказал он с полным ртом ананаса и черники. — Буду смаковать, пока могу.

Они смотрели, как Пони лает и убегает от прибоя, ее тело извивалось от радости. Она почти в два раза увеличилась в размере с тех пор как они ее взяли. Теперь она была слишком большой, чтобы сидеть у Логана на коленях. Это не останавливало ее от попыток, у Вероники было как минимум три фото собаки, неловко лежащей на нем. Теперь одна из них стояла заставкой на рабочем столе.

— Как я буду воспитывать Пони без тебя? — спросила она. — Ты знаешь, что случается со щенками, у которых нет рядом сильной мужской фигуры. Она вырастет с папочкиными проблемами.

Это не должно было стать настоящим спором, она это отпустила в тот день, когда он отправил документы. Она запаковала все, что чувствовала — обиду, страх, горе — и заставила себя улыбаться и притворяться что все нормально. Он уезжает, нравится ей это или нет. Это не сделало бы ей чести, заводить ссору в день отъезда.

И они еще говорят, что Вероника Марс не знает когда отступить, подумала она с иронией. Что ж, у нее еще осталась куча ветряных мельниц, с которыми можно бороться. В течение нескольких недель с момента ее возвращения из Вегаса, она застряла, не в силах собрать ничего нового на Беллами. Она снова написала Бетани Роуз, спрашивая, рассматривала ли она вариант написать обращение в полицию, но та не ответила. Он послала еще письмо Тоне Ван, девушке чей телефон не обслуживался и умоляла ее позвонить с любой информацией. Вторая попытка.