А. Лаврин - Загадка миссис Дикинсон

2 Эльзевир – название книг, напечатанных в знаменитых голландских типографиях XVI–XVII вв.

Дюдуи развернул ее и прочитал следующие слова, написанные мелким женским почерком.

«Ворон занял место другого. Восемь из десяти подго-

товлены. При нажатии на подножку с внешней стороны

доска приподнимается по всей плоскости. От двенадцати

до шестнадцати Л.С. будет ждать ежедневно. Но где?

Немедленно ответьте. Будьте спокойны, ваша подруга

оберегает вас».

Месье Дюдуи задумался на секунду и сказал:

– Это довольно ясно… ворон… восемь клетушек… От двенадцати до шестнадцати значит между полуднем и четырьмя часами…

– Но этот Л.С., который будет ждать?

– Л.С. в данном случае должно означать: автомобиль, лошадиная сила, не так ли в спортивном языке обозначают силу мотора? Двадцать четыре Л.С. – это автомобиль в двадцать четыре лошадиные силы.

Дюдуи встал и спросил:

– Заключенный заканчивал завтрак?

– Да.

– И наверное, еще не прочитал это послание, о чем свидетельствует внешний вид сигары; он, вероятно, только что получил ее.

– Но каким путем?

– В продуктах, хлебе или картофелине, кто знает?

– Невозможно. Мы разрешили ему заказывать еду только для того, чтобы поймать его в ловушку, но ничего не нашли.

– Сегодня вечером мы поищем ответ Люпена. А пока подержите его где-нибудь вне этой камеры. Я сейчас отнесу эту записку господину следователю. Если он согласится со мной, мы тут же сфотографируем письмо и через час вы сможете опять положить его в ящик вместе с другими предметами, точно такой же сигарой и подлинным посланием внутри. Заключенный не должен ничего заподозрить.

Слегка заинтригованный, месье Дюдуи вновь пришел вечером в канцелярию тюрьмы в сопровождении инспектора Дьези.

В углу на плите стояли три тарелки.

– Он уже поел?

– Да, – ответил начальник тюрьмы.

– Дьези, потрудитесь разрезать на тончайшие кусочки эти остатки макарон и разломите хлебный шарик… Ничего?

– Ничего, шеф.

Месье Дюдуи осмотрел тарелки, вилку, ложку, наконец, нож с закругленным кончиком, как предписано уставом.

Покрутил ручку влево, затем вправо. При повороте вправо ручка отошла и раскрутилась. Нож был полым внутри, и в нем, как в футлярчике, лежал листок бумаги.

– Эка невидаль! – заметил Дюдуи. – Не больно-то хитро для такого парня, как Арсен. Но не будем терять время.

Дьези, отправляйтесь-ка на разведку в ресторан.

Затем он прочел:

«Я полагаюсь на вас, Л.С. должен следовать в отда-

лении каждый день. Я пойду навстречу. До скорого сви-

дания, моя дорогая и чудесная».

– Наконец-то, – воскликнул месье Дюдуи, потирая руки, – кажется, дела идут хорошо. Маленький толчок с нашей стороны – и побег удастся… по крайней мере настолько, чтобы позволить нам схватить сообщников.

– А если Арсен Люпен проскользнет у вас между пальцев? – усомнился начальник тюрьмы.

– Мы подключим необходимое количество людей. И

если все-таки он окажется слишком проворным… ей-богу, тем хуже для него! Что касается его шайки… коль скоро шеф отказывается говорить, заговорят другие.

И действительно, Арсен Люпен был не очень разговорчив. Несколько месяцев следователь Жюль Бувье напрасно мыкался с ним. Допросы превращались в бессмысленные словопрения со следователем и адвокатом, мэтром Данвалем, одним из корифеев адвокатского сословия, который, между прочим, знал об обвиняемом ничуть не больше первого встречного.

Время от времени из вежливости Арсен Люпен небрежно бросал:

– Да, конечно, господин следователь, я с вами согласен: ограбление Лионского банка, кража на Вавилонской улице, запуск фальшивых денежных знаков, дело о страховых полисах, ограбление замков Армениль, Гуре, Эмблевен, Грозейе, Малаки – все это совершил ваш покорный слуга.

– Тогда не могли бы вы мне объяснить…

– Незачем, я признаюсь во всем сразу, во всем и даже в десять раз большем, чем вы предполагаете.

Потеряв терпение, следователь прекратил нудные допросы. Но ознакомившись с двумя найденными записками, возобновил их. И регулярно в полдень Арсена Люпена вместе с группой заключенных привозили в тюремном фургоне из Санте в полицейский участок. И увозили назад в три-четыре часа дня.

Однажды днем это возвращение происходило при особых обстоятельствах. Поскольку других заключенных

Санте еще не допросили, было решено сначала отправить назад Арсена Люпена. Таким образом, он один сел в фургон. Тюремные фургоны, в просторечии называемые «черными воронами», внутри разделены по длине центральным проходом, куда открываются дверцы десяти клетушек –