Сэмюэль Адамс - Летающая смерть

— Святой Иосиф! — воскликнул Колтон. — Я видел, как умело орудуют ножами лучшие мексиканцы-гризеры, но никогда мне не доводилось лицезреть ничего подобного.

— Никто не сравнится с Невероятным Уолли, — холодно объявил артист, собирая свои ножи — все, кроме того, что держал червового туза. Он сделал шаг назад. — Вытаскивайте нож, — обратился артист к Хейнсу.

Тот послушно пошел и извлек лезвие из двери.

Тут раздались вопли Хельги и Колтона. Что-то вонзилось в дерево так близко к уху репортера, что он аж услышал свист. Прямо у его щеки оказалась большая рукоять кинжала.

— Это предупреждение, — вежливо сказал Невероятный Уолли. — Сердце, оно могло… — дальше сказать он ничего не смог, потому что горло его уже было в мощных руках старого Джонстона. Хейнс и Колтон рванули вперед, но это было ни к чему: фокусник не сопротивлялся.

— Э-это был просто трюк, — сказал он. — Я оскорблен. Я ухожу домой.

— Надо ли его отпускать? — неуверенно спросил Хейнс.

Но вопрос решился сам собой. Резко вскочив, фокусник стукнул Джонстона, протиснулся между Хейнсом и Колтоном, вынул нож из двери, собрал все свои вещи и на невероятной скорости умчался, но не в сторону станции Сэнд-Спит, а прямо в холмы. Сбитые с толку захватчики рассеянно переглянулась.

— Теперь нам предстоит иметь дело с вольным диким зверем, — сказал Колтон.

У большого камина, украшенного бело-голубыми китайскими вазами, которые отчаянно, но безуспешно пытался выкупить почти каждый гость «Третьего дома», сидели Дик Колтон с Хейнсом и старым Джонстоном. Часы недавно пробили девять.

— Ваш брат наверняка не успел на вечерний поезд, — заметил Хейнс. — Ему пришлось делать крюк?

— Да, и я позаботился, чтобы для него были готовы лошади в Амагансетте, — ответил Колтон.

— Видать профессор с мисс Долли решили поужинать у кого-то из рыбаков, — вдруг сказал старик, почувствовав льющийся из окна легкий бриз. — Если не поспешат, промокнут насквозь. Угу, похоже, кто-то пришел!

На крыльце послышались неуверенные шаги, входная дверь распахнулась, и в дом, прихрамывая, вошел молодой человек. Он был почти таким же высоким как Дик Колтон, но намного тоньше и темнее. Несмотря на свою неустойчивую походку, двигался он живо и плавно. Его хорошо сшитый дорожный костюм был порван и перепачкан грязью, шляпы на голове не было, а на лбу зияла длинная, глубокая царапина, кровь залила половину лица. Выглядело это все как хороший театральный грим.

— Здравствуй, Дик, братишка! — воскликнул он. — Ты как, научился уже спать?

— Господи, Эв! — подбегая, громко сказал Дик. — Что с тобой? Ты ранен?

Хейнс с интересом наблюдал за братьями и не мог не заметить сильнейшей привязанности между ними.

— Колено вывихнул немного, — сказал младший Колтон. — Сброшен, Дик! Сброшен лошадью как новичок в школе верховой езды. Не хотел бы я еще раз оказаться в таком положении.

— Даже не представляю, что такое должно было произойти, чтобы ты упал с лошади, — сказал Дик, ведь Эверард был одним из лучших в стране молодых игроков в поло.

— Это и правда было достаточно необычно, — ответил Эверард. — Давай я схожу приведу себя в порядок, а потом все тебе расскажу.

— Секундочку, — сказал Дик, и представил своего брата остальным. — В последнее время тут происходят очень странные вещи, — продолжил он. — Всем нам они очень интересны, особенно мистеру Хейнсу. Расскажи сейчас — конечно, если тебе это не очень тяжело, — заволновался старший брат. — Дай-ка посмотрю на твое колено.

— О, да пустяки! Мне ни капли не больно, задето только самообладание. Непонятные вещи нарушают способность здраво мыслить.

— Ваша лошадь споткнулось об один из булыжников? — спросил Хейнс. — Если сойти с дороги, там полно всяких огромных острых камней.

— Нет, моя лошадь не спотыкалась. Споткнулся я, — ответил младший Колтон. — Профессор уклонистики (парень, что держит конюшню в Амагансетте) сказал, что кобыла знает дорогу. Ну, если она и правда что-то знала, то тщательно это скрывала от меня, потому что как только начало смеркаться (кстати, никогда не видел ночи темнее), это животное начало глубокомысленно прогуливаться по зеленому лугу и отвлеченно жевать сено, будто человек, погруженный в серьезные раздумья о своих жизненных проблемах. Она меня совершенно не слушала, но в итоге я не выдержал и крикнул: «Если ты вздумала потащить меня обратно в Амагансетт, то я начну ломать тебе по ребру, пока не поедем туда, куда мне нужно». Ну, она посеменила. Около получаса назад я увидел свет в вашем доме. Но тут без видимой на то причины моя дама вдруг начала мотать головой, нюхать воздух и страшно дрожать.