Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Ну вот, Ватсон. Мы с вами помогли двум незаурядным людям. Если в будущем они будут действовать сообща (а я думаю, это вполне возможно), то станет ясно, что и такой финансовый воротила, как Нейл Гибсон, может кое-чему научиться в той школе скорби и печали, где уроки дает сама жизнь.

Шерлок Холмс был всегда того мнения, что мне давно уже следовало опубликовать необыкновенные факты, связанные с именем профессора Пресбэри, хотя бы с целью рассеять все те темные слухи, которые лет двадцать тому назад волновали университет и даже докатились до ученых кругов Лондона. Однако, были некоторые обстоятельства, препятствовавшие этому до самого последнего времени, вследствие чего истинная история так и оставалась погребенной в недрах жестяного ящика, вместе с другими отчетами о приключениях моего друга.

Теперь мы, наконец, получили разрешение всесторонне осветить этот случай, являющийся одним из самых последних в практике Холмса перед его удалением от дел. Но даже и теперь приходится соблюдать некоторую осторожность и сдержанность в оглашении известных нам фактов во всеобщее сведение.

Это было в один из воскресных вечеров, в самом начале сентября 1902 года. Я получил характерную лаконичную записку от Холмса: «Приходите немедленно, если свободны, если нет – все равно приходите. Ш. Х .»

В последние дни наши взаимоотношения были очень своеобразны. У него был свой замкнутый круг привычек, одной из которых сделался и я, наравне с его скрипкой, с его старой трубкой, крепким табаком, алфавитными справочниками и другими, быть может, менее простительными привычками. Когда какое-нибудь дело требовало напряженной работы, и он нуждался в товарище, на которого можно было до известной степени положиться, моя роль была очевидна. Но и помимо этого он пользовался мною для других целей. Я был чем-то вроде точильного камня для его ума, я возбуждал его к деятельности. Он любил размышлять вслух в моем присутствии, и в таких случаях я должен сознаться, что многие его замечания отнюдь не предназначались для меня: с не меньшим успехом он мог бы обращаться с ними к своей собственной кровати. Тем не менее, в силу укоренившейся привычки, мои вопросы и реплики приносили ему известную пользу. Если я иногда раздражал его своей медлительностью и методичностью, то самое это раздражение разжигало в еще большей степени его пламенную восприимчивость и вдохновенную силу мысли. Такова была моя скромная роль в нашем содружестве.

Явившись в квартиру на Бейкер-стрит, я застал его развалившимся в кресле, с высоко поднятыми коленями и с неизменною трубкою во рту. Глубокие морщины на его лбу свидетельствовали о том, что он был занят разрешением какой-то трудной задачи.

Легким движением руки он указал мне на мое обычное место в моем старом кресле и затем в течение получаса не проявил больше ни одним знаком, что мое присутствие было ему заметно. Наконец, точно спохватившись, он сразу пробудился от своих грез и со своей обычной лукавой улыбкой приветствовал мое возвращение туда, где когда-то я был у себя дома.

– Простите мою рассеянность, дорогой Ватсон, – сказал он. – В течение этого дня я получил кое-какие интересные сведения, а они, в свою очередь, привели меня к некоторым соображениям более общего характера. Я имею серьезное намерение написать маленькую монографию об использовании собак для сыска.

– Послушайте, Холмс, но ведь это же давно известно! – воскликнул я. – Есть много пород собак…

– Нет-нет, Ватсон! Эта сторона дела слишком очевидна. Я имею в виду другую, более деликатную сторону. Вы, может быть, припомните тот случай, когда я имел’ возможность, путем наблюдения за ребенком, вывести заключение о преступных привычках его отца, очень уважаемого и почтенного с виду человека.

– Да, конечно, я это хорошо помню.

– Так вот, относительно собак я рассуждаю по аналогии. Собака отражает образ жизни своих хозяев. Кто когда-либо видел веселую собаку в мрачной семье, или, наоборот, угрюмую, злую собаку в обстановке семейного счастья и довольства? У ворчунов собаки ворчливы, у опасных людей они опасны. И смена настроения у одних вызывает такую же смену настроения у других.

Я покачал головой,

– В самом деле, Холмс, не слишком ли вы далеко заходите!

Он снова набил свою трубку и продолжал, не обращая внимания на мое замечание:

– Практическое применение того, что я сейчас высказал, очень близко касается той задачи, над разрешением которой мне теперь приходится работать. Есть некий запутанный клубок, а в таких случаях, как вы знаете, я всегда ищу конец нити. Одним из вероятных концов является ответ на вопрос: почему Рой, верный волкодав, принадлежащий профессору Пресбэри, был доведен до того, что укусил своего хозяина?