Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Холмс почти не открывал рта в продолжение всего утомительного пути по зарослям, а когда мы дошли до школы, то он не вошел в нее, а отправился на Макльтонскую станцию, чтобы отослать несколько телеграмм. Поздно ночью я слышал, как он утешал доктора Гюкстебля, удрученного трагической смертью учителя немецкого языка, а еще позднее Холмс вошел в мою комнату, такой же бодрый и энергичный, каким он был утром.

– Все идет хорошо, мой друг, – сказал он. – Обещаю, что к завтрашнему вечеру мы доберемся до разгадки тайны.

На следующее утро в одиннадцать часов мой друг и я шли по знаменитой тисовой аллее Гольдернесс-холла. Нас ввели через великолепную Елизаветинских времен дверь в кабинет его светлости. Там мы застали мистера Джемса Уайльдера, скромного и вежливого, но с легкими следами дикого ужаса прошлой ночи, проглядывавшего в его бегающих глазах и искаженных чертах.

– Вы пришли к его светлости? Мне очень жаль, но дело в том, что герцог чувствует себя нехорошо. Его очень потрясли трагические вести. Мы получили вчера телеграмму от доктора Гюкстебля, извещавшую нас о вашем открытии.

– Мне нужно, мистер Уайльдер, видеть герцога.

– Но он в своей спальне.

– Так я вынужден войти в его спальню.

– Он, кажется, в постели.

– Я увижусь с ним, если он и в постели.

Холодный и непреклонный тон Холмса показал секретарю, что напрасно будет спорить с ним.

– Хорошо, мистер Холмс, я ему скажу, что вы здесь.

Через полчаса появился вельможа. Его лицо было еще более мертвенное, плечи округлились, и он мне показался состарившимся со вчерашнего утра. Он приветствовал нас с надменной вежливостью и сел у своего письменного стола, опустив на него свою длинную красную бороду.

– Ну-с, мистер Холмс? – произнес он.

Но глаза моего друга были устремлены на секретаря, стоявшего возле стула своего господина.

– Полагаю, ваша светлость, что я мог бы говорить свободнее в отсутствие мистера Уайльдера.

Секретарь слегка побледнел и бросил злобный взгляд на Холмса.

– Если ваша светлость желает…

– Да-да, лучше уйдите… Ну-с, мистер Холмс, что вы имеете сказать?

Друг мой подождал, пока не закрылась дверь за секретарем.

– Дело в том, ваша светлость, – сказал он, – что мой коллега, доктор Ватсон, и я слышали от доктора Гюкстебля, что за это дело обещано вознаграждение. Я бы желал услышать подтверждение этого из ваших уст.

– Конечно, мистер Холмс.

– Размер этого вознаграждения, если я правильно осведомлен, пять тысяч фунтов тому, кто скажет, где находится ваш сын?

– Совершенно верно.

– И еще тысяча фунтов тому, кто назовет лицо или лиц, держащих его в заточении?

– Верно.

– В последнюю категорию включаются, несомненно, не только тот, кто похитил его, но и те, которые помогают держать его.

– Да-да! – нетерпеливо воскликнул герцог. – Если вы хорошо исполните свое дело, мистер Холмс, то вам не придется жаловаться на мою скупость.

Друг мой потер свои тонкие руки с выражением алчности, что очень меня удивило, так как мне известны были его скромные вкусы.

– Мне кажется, что я вижу чековую книжку вашей светлости на столе, – продолжал он. – Я был бы очень доволен, если бы вы написали чек в шесть тысяч фунтов. Может быть, не худо было бы вам, кстати, написать на нем и название моего банка: Столичный и графский банк, отделение Оксфордской улицы.

Его светлость грозно выпрямился на своем стуле и посмотрел на моего друга жестким взглядом.

– Это шутка, что ли, мистер Холмс? Тут вряд ли найдется повод для шутки…

– Вовсе не шутка, ваша светлость. Я никогда в жизни не говорил серьезнее.

– Так что означают ваши слова?

– Они означают, что я заслужил вознаграждение. Я знаю, где находится ваш сын, и знаю, по крайней мере, некоторых из тех, кто его держит.

Борода герцога стала как бы еще более красной на его мертвенно-бледном лице.

– Где он? – произнес он, задыхаясь.

– Он находится, или находился прошлой ночью, в харчевне «Боевой Петух», всего в двух милях от ворот вашего парка.

Герцог откинулся на спинку стула.

– И кого обвиняете вы?

Ответ Шерлока Холмса был ошеломляющий. Он живо выступил вперед и дотронулся до плеча герцога.

– Я обвиняю вас, – сказал он. – А теперь, ваша светлость, я попрошу вас побеспокоиться дать мне чек.

Никогда не забуду я лица герцога, когда он вскочил и протянул руки, точно падает в бездну. Затем, сделав неимоверное усилие овладеть собой, этот аристократ сел и закрыл лицо руками. Прошло несколько минут в молчании.