Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

— Ах вот, значит, чем ты занималась, — поисками.

— Надо же было с чего-то начинать, — пояснила Таппенс. — Если то, что твой приятель сказал тебе, — правда, в доме действительно может быть что-то спрятано, хотя представить себе, что или где, довольно затруднительно, потому что когда ты выезжаешь из дома или умираешь в нем, его после тебя чистят. Понятно? Я хочу сказать, что любой, кто унаследует этот дом, вынесет и продаст всю мебель, а если что-то оставит, то это продадут уже следующие жильцы. Поэтому все, что есть сейчас в доме, принадлежит максимум предпоследним его жильцам. И ни в коем случае не более ранним.

— Тогда почему кто-то хотел нанести тебе рану и заставить нас выехать из этого дома? Если, как ты говоришь, здесь нет ничего, что мы могли бы найти?

— Это твоя идея, — заявила Таппенс. — И она необязательно правильная. В любом случае сегодняшний день не потерян полностью. Кое-что я все-таки нашла.

— Что-то связанное с Мэри Джордан?

— Не совсем. Как я уже сказала, на подвал надежды мало. Там лежит какое-то старье, связанное, на мой взгляд, с фотографированием. Знаешь, лампы для проявки или чем там они пользовались в старые времена, с красным стеклом, и эти флаконы с лавровишневой водой. Но ни одна из плит на полу не выглядела так, что ее можно приподнять и что-то отыскать под ней. Несколько полуразвалившихся чемоданов, несколько жестяных емкостей, но в них уже ничего нельзя спрятать. Если до них дотронуться, то они просто превратятся в пыль. Так что — полная неудача.

— Мне очень жаль, — сказал Томми. — Никакого удовлетворения.

— Зато некоторые другие вещи оказались интересными. А сейчас я, пожалуй, пройду наверх и избавлюсь от этой чертовой паутины. С ней я совершенно не могу говорить.

— Думаю, что ты права, — сказал Томми. — Уверен, что, покончив с ней, ты будешь выглядеть гораздо лучше.

— Если ты хочешь, чтобы мы с тобой были настоящей любящей супружеской парой, — сказала Таппенс, — то, глядя на меня, ты всегда должен думать о том, что твоя жена — настоящая красавица, несмотря на возраст.

— Таппенс, моя дорогая, — заявил Томми, — для меня ты всегда самая красивая. А сейчас у тебя с левого уха свешивается комок паутины, который делает тебя вообще неотразимой. Как локон императрицы Евгении [55] Императрица Евгения (урожд. Эухения Палафокс, 1826–1920) — последняя императрица Франции, супруга Наполеона III. Славилась красотой и была законодательницей мод для всей Европы. , с которым ее иногда изображают в кино. Знаешь, тот, что спускается до середины ее шеи. А в твоем, кажется, есть еще и паук.

— Вот это мне совсем не нравится! — воскликнула Таппенс.

Рукой она смахнула паутину, после этого поднялась наверх и присоединилась к Томми позже. Ее ожидал бокал, на который она посмотрела с сомнением.

— Ты же не налил мне лавровишневую воду, а?

— Нет. Мне самому тоже почему-то не хочется ее пить.

— Ну что ж, — сказала Таппенс, — тогда позволь мне продолжить…

— Ну конечно. Ты это и так сделаешь, но хочется думать, что это я подвиг тебя на сие повествование.

— Так вот, тогда я сказала себе: «Где бы я спрятала здесь вещи, которые никто не должен найти?»

— Что ж, — заметил Томми, — очень логично.

— И тогда я стала мысленно перебирать места, подходящие для этого. Первое, что пришло мне в голову, были внутренности Матильды.

— Прости, не понял.

— Внутренности Матильды. Игрушечной лошади. Я же тебе о ней рассказывала. Она из Америки.

— Здесь действительно много вещей из Америки, — заметил Томми. — Лавровишневая вода ведь тоже оттуда.

— Так вот, старина Исаак рассказал мне, что у лошади есть дыра в животе — так это и оказалось, и она была полна странными обрывками бумаги. Но ничего интересного. Хотя это именно то место, где можно было бы легко спрятать что угодно.

— Согласен.

— Ну и, конечно, Любимая. Я еще раз ее осмотрела. У нее достаточно старое сиденье, покрытое выцветшей материей, но под ним тоже ничего не оказалось. Чьих-либо личных вещей тоже не наблюдалось. Поэтому я опять задумалась. Ведь у нас еще оставались книжные полки и книги. А люди иногда что-то прячут в книгах. А ведь мы еще не кончили разбирать книги в комнате наверху, правильно?

— А я думал, что мы закончили, — с надеждой в голосе сказал Томми.

— Не совсем. Осталась еще нижняя полка.

— Ах, эта… ну это совсем просто. Там же не надо ставить стремянку, чтобы до нее дотянуться.

— Правильно. Поэтому я поднялась в ту комнату, уселась на полу и просмотрела книги на нижней полке. Большинство из них оказались проповедями. Чьи-то древние проповеди, записанные методистским священником. Они были совсем неинтересные, поэтому я их все вывалила на пол. И вот тут я совершила открытие. В самом низу кто-то когда-то проделал сквозное отверстие и напихал туда всякой ерунды. В основном порванных книг. Одна из них, в коричневом переплете, была довольно увесистая, и я вытащила ее, чтобы получше рассмотреть. Ведь никогда не знаешь наверняка, что это может быть. И знаешь, что я нашла?