Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

Она вдруг замерла, не успев проглотить последний кусочек почки.

За дверью раздавались очень странные звуки.

— Интересно, — вслух произнесла Таппенс. — Похоже на какой-то испорченный оркестр.

Она сидела с куском тоста в руке, когда Альберт вошел в комнату, и подняла на него глаза.

— Что происходит, Альберт? — спросила она. — Только не говори мне, что наши рабочие занялись музицированием. Это что, гармоника или что-то в этом роде?

— Это джентльмен, который пришел насчет пианино.

— И что он собирается с ним делать?

— Настроить. Вы же сами говорили, чтобы я вызвал настройщика.

— Боже мой! — воскликнула Таппенс. — И ты его уже пригласил? Ты просто прелесть, Альберт.

По лицу слуги было видно, что он доволен. Однако Альберт и без этого знал: то, насколько быстро он выполняет странные просьбы то Таппенс, то Томми, является его несомненным достоинством.

— Настройщик говорит, что пианино в ужасном состоянии, — сказал он.

— Меня это не удивляет, — заметила Таппенс.

Она выпила полчашки кофе и прошла в гостиную. Возле пианино, выставившего напоказ большую часть своих внутренностей, возился молодой человек.

— Доброе утро, мадам, — поздоровался он.

— Доброе утро, — ответила Таппенс. — Я так рада, что вы смогли прийти.

— Да, настройка ему совсем не помешает.

— Я знаю, — согласилась миссис Бересфорд. — Знаете, мы только что переехали, а инструменты не любят, когда их перевозят с места на место. Да и настраивали его в последний раз довольно давно.

— Это видно, — сказал молодой человек.

Он поочередно взял несколько аккордов — несколько бравурных в мажоре, а потом несколько очень меланхоличных в ля-миноре.

— Прекрасный инструмент, мадам, если хотите знать мое мнение.

— Да, — согласилась Таппенс. — Это Эрар [48] Эрар Себастьен (1752–1831) — французский мастер по изготовлению музыкальных инструментов. .

— Такое пианино в наши дни нечасто встретишь.

— Оно побывало в нескольких переделках, — продолжила Таппенс. — Попало под бомбежку в Лондоне. Бомба угодила в наш дом. К счастью, нас не было дома, а у него пострадал в основном внешний корпус.

— Да, но корпус пока еще крепок. С ним ничего не надо делать.

Приятная беседа продолжилась. Молодой человек сыграл несколько начальных звуков прелюдии Шопена, а потом перешел на обработку «Голубого Дуная» [49] Один из самых известных классических вальсов Иоганна Штрауса-сына, написанный в 1866 г. . Наконец он объявил, что закончил свою работу.

— Я бы не оставляя пианино надолго, — сказал настройщик. — Мне хотелось бы прийти и посмотреть его еще раз, прежде чем пройдет слишком много времени. После того как оно — не знаю, как это сказать — немного осядет. Знаете, иногда после этого проявляются некоторые мелочи, которые с первого раза и не заметишь.

Они обменялись восторженными замечаниями о музыке вообще и о фортепьянной в частности — и вежливо попрощались, как два человека, чьи взгляды на ту радость, которую музыка привносит в повседневную жизнь, во многом совпадают.

— С этим домом приходится повозиться, — заметил молодой человек, оглядываясь вокруг.

— Мне кажется, что до нас здесь какое-то время никто не жил.

— Да. Этот дом сменил много хозяев.

— И хранит множество историй, — сказала Таппенс. — Я имею в виду о своих прошлых хозяевах и о тех странных вещах, которые здесь происходили.

— Вы, наверное, говорите о том, что происходило здесь давным-давно… Даже не знаю, во время последней войны или предыдущей.

— Там было что-то связанное с морскими секретами, — сказала Таппенс с надеждой в голосе.

— Вполне возможно. Мне рассказывали, что в то время об этом много говорили, но сам я об этом ничего не знаю.

— Это было задолго до вашего рождения, — заметила Таппенс, с завистью глядя на его свежее лицо.

Когда он ушел, она села за инструмент.

— Сыграю-ка я «Дождь на крыше» [50] Имеется в виду прелюдия Шопена «Капли дождя»; в ней повторяется один и тот же звук, воспринимаемый многими слушателями как капли дождя, стучащие по крыше. , — сказала себе Таппенс, которая вспомнила мелодию из-за того, что настройщик сыграл другую прелюдию Шопена. Однако потом пальцы сами собой перешли на аккомпанемент к песенке, которую женщина стала тихонько напевать себе под нос:

— Играю я явно не в той тональности, — заметила Таппенс, — но в любом случае пианино в полном порядке. Как здорово, что можно опять посидеть за инструментом…