Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Конечно, шеф, — с готовностью согласился Эверли, — когда я раздобуду эту информацию, как мне с вами связаться?

— Когда ты найдешь то, что нужно, — сказал Мейсон, — сделай выписку, запечатай в конверт, пометь «Конфиденциально» и положи под пресс-папье на столе в моем кабинете.

— О’кей, шеф, — откликнулся Эверли и устремился к телефону.

Мейсон вернулся в свой кабинет, просунул большие пальцы рук в проймы жилета и принялся медленно и методично расхаживать туда и обратно.

Фрэн Силейн вела огромный «паккард», уверенно держа руль и не снимая ногу с педали газа.

Когда она сидела в огромном кожаном кресле в кабинете адвоката, то казалась маленькой, хрупкой и беззащитной. Теперь от ее беззащитности не осталось и следа. Что-то по-кошачьи хищное чувствовалось в том, как она вела машину, с яростью направляя ее в узкие коридоры между потоками других машин, резко останавливаясь на красный свет и мгновенно набирая скорость на зеленый. Ее лицо оставалась все таким'же Недовольным и угрюмым:

Сидя рядом с девушкой, Перри Мейсон внимательно наблюдал за ней.

Машина въехала на холм и повернула на извилистую дорогу. Фрэн кивнула головой, показывая направление.

— Вот здесь, — сказала она, — у подножия холма.

Взгляд Мейсона скользнул по извилистому спуску и увидел большой, ярко освещенный дом.

— Настоящий особняк, — заметил он.

— Да, — коротко отозвалась она.

— Много слуг? — спросил он.

— Совсем немного: садовник, экономка, дворецкий, шофер и секретарь.

— Вы называете секретаря слугой? — с легким удивлением осведомился Мейсон, наблюдая за профилем девушки.

— Я называю, — выпалила она.

— Очевидно, он вам не нравится, — заметил Мейсон.

Она не обратила никакого внимания на это замечание, но прошла поворот на такой скорости, что шины жалобно завизжали.

— Между прочим, — продолжал Перри Мейсон, — если вы на что-то злитесь и хотите сорвать свою злость на машине, я бы предпочел, чтобы вы позволили мне выйти. Мне приходится пошевеливаться, чтобы заработать себе на жизнь. И я не смог бы выразительно жестикулировать перед судом с рукой на перевязи.

— Это еще ничего. Вы могли бы лишиться и обеих ног, — ответила она и, увеличив скорость, прошла следующий поворот.

Мейсон протянул руку и выключил зажигание.

— Достаточно, — сказал он.

Девушка резко нажала на тормоз и вне себя от бешенства повернулась к нему.

— Не смейте касаться машины, когда я ее веду! — взорвалась она. — Слышите? Не смейте!

Тон Перри Мейсона был почти небрежным.

— Не пытайтесь рисоваться передо мной, — сказал он, — рискуя при этом нашими жизнями. В этом нет необходимости.

— Я вовсе не рисуюсь, — захлебывалась от ярости девушка. — Мне плевать на то, что вы думаете. Я не хочу опоздать на. встречу. Если мы опоздаем хотя бы на пять минут, все пропало. Он вообще не захочет нас видеть.

— Я мог бы принести вам гораздо больше пользы, — мягко заметил Мейсон, — если бы добрался до места в целости и сохранности.

Девушка продолжала тормозить, пока машина окончательно не остановилась. Затем она сняла руки с руля и с горящими глазами повернулась к адвокату.

— Эту машину веду я, — отчеканила она, — и я не желаю, чтобы вы мне мешали!

Вдруг она улыбнулась.

— Извините меня, — вырвалось у нее, — я была не права и веду себя, как капризный ребенок. Наверное, я просто слишком боялась опоздать, вот и все.

Мейсон благодушно заметил:

— Все в порядке, но у вас дьявольский нрав, не так ли?

— Конечно, — ответила она. — Я думала, вам это известно.

— Я ничего не знал, — сказал Мейсон, — пока мне об этом не рассказал Кринстон.

— Он вам об этом рассказал?

— Да.

— Ему не следовало этого делать.

— А моя секретарша, — спокойно продолжал он, — сказала мне, что вы выглядите угрюмой. Сначала я подумал, что она, возможно, права. Но это не так. Вы не угрюмы, вы просто в панике. Вот и все. Когда вы испуганы, вы выглядите угрюмой.

Она резко повернулась к нему. Рот ее был полуоткрыт, в глазах затаилась тревога. Затем, не говоря ни слова, она снова взглянула на дорогу и тронула машину с места. Рот ее был крепко сжат, и в машине царила напряженная тишина.

Никто из них не сказал больше ни слова до тех пор, пока они не подъехали к дому.

— Приехали, — проговорила она сквозь зубы, — давайте покончим со всем этим.

Мейсон вышел из машины.

— Вы не собираетесь присутствовать при нашем разговоре? — поинтересовался он.