Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Куда?

— В Сан-Франциско.

— Каким транспортом?

— Есть уже броня на самолет. Вылетает в восемнадцать часов. Я встречу тебя в аэропорту.

— Сейчас, только попудрю нос, — ответила Делла Стрит, — и я в лифте.

— Хорошо, — одобрил Мейсон, — только постарайся поскорей. Я жду в самолете. Для тебя билет будет оставлен в билетной кассе. Получай его и поднимайся в самолет.

— Бегу, — пообещала она, вешая трубку.

Наступил вечер, и в аэропорту царила суета. Стремительно, с ревом отъезжали и подъезжали автомобили. Небольшими группами собравшиеся здесь люди прощались и встречали прибывающих пассажиров. По громкоговорителю передали объявление о том, что самолет, убывающий рейсом в Сан-Франциско в восемнадцать часов, готов к отправлению, и Мейсон, бросив последний взгляд в толпу, пошел занимать свое место, когда в дверях показалась стремительная Делла Стрит. Она по-приятельски махнула ему рукой, подбежала к окошку кассы, получила оставленный на ее имя билет. Потом догнала Мейсона в тот момент, когда тот поднимался по трапу в самолет.

— Еле успела, — запыхавшись, сообщила она. — Транспорта — не пробиться! Давно вы здесь?

— Минут десять — пятнадцать. Есть что-нибудь новенькое в агентстве?

— Нет. Дрейк бросил на это дело массу людей, собирается уточнять некоторые подробности. И виски, должно быть, попалось отвратительное: когда я прибежала к нему сказать, что уезжаю в ночь, он допивал третью бутылку сельтерской с бромом!

— Не сказала ему, куда летим?

— Нет.

Они удобно устроились в откидных креслах самолета. Через несколько минут зажегся сигнал: «Не курить. Пристегнуть ремни», и сразу двигатели, работавшие до того на холостых оборотах, взревели мощным ревом. Самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и развернулся в нужном направлении. Пилот притормозил, проверил левый двигатель, затем правый, а потом самолет побежал по гладкой дорожке взлетной полосы.

— Люблю смотреть, как он отрывается от земли. — Мейсон смотрел в иллюминатор на проносящиеся внизу здание аэропорта, дома, деревья, окружающие их.

— Пилоты теперь делают это так плавно, что и не замечаешь, когда оторвешься от земли, — сказала Делла.

Мейсон не ответил. Он смотрел вниз, и ему казалось, что земля начала падать. Самолет набирал высоту, плавно проносясь над крышами построек, железнодорожной линией, над оживленной улицей, где в этот час пик скопились тысячи автомобилей, отвоевывая себе метр за метром в уличном потоке.

Солнце уже успело закатиться, превратив стайку плывущих с запада облаков в вытянутые полоски золотистого багрянца. Там, внизу, уже замелькали зажженные фары автомобилей. Начинали светиться неоновые огни рекламы. И вдруг все признаки человеческой цивилизации разом исчезли, будто канули в вечность. Ландшафт внизу резко сменился: теперь самолет проносился над горами, покрытыми колючим кустарником. Темные тени долин и каньонов резко обозначились на фоне мягкого, рассеянного света заката, озаряющего вершины высоких гор.

Далеко внизу был виден зигзаг блуждающей в горах извилистой автодороги. Вдруг и она осталась где-то сзади. Потянулась гряда невысоких, покрытых мелким кустарником гор; потом пошли горы повыше, расцвеченные резным узором высоких сосновых деревьев. Сумерки медленно накатывали на землю свою завесу, постепенно меркли огни на равнине, и вот уже в темном мареве осталось совсем немного, за что мог ухватиться человеческий взгляд.

Мейсон откинулся на спинку сиденья.

— Мне нравятся такие полеты, как сегодня, — сказал он Делле.

— Что было после моего ухода? — поинтересовалась девушка, возвращая шефа на грешную землю.

— После того как я тебя оставил там, — сказал Мейсон, — я столкнулся с Трэггом. Поговорили с ним, я вышел, купил несколько сан-францисских газет.

— А что произошло в доме Карра? — с нескрываемым любопытством расспрашивала Делла. — Эта девушка произвела на вас хорошее впечатление?

— Очевидно, да. По крайней мере, на всех — тоже, кроме слуги-китайца.

— А что он?

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Его трудно понять. Китайцы нередко просто непроницаемы.

— Что-нибудь еще удалось выяснить?

— Несомненно одно, — сказал Мейсон, — этот человек под именем Доу Такер и Элстон Карр были некоторое время в двадцатом и двадцать первом году компаньонами. В конце двадцатого к ним присоединился третий, он-то и провалил все их дело. Вероятно, Такер был схвачен, казнен или убит. Карру удалось бежать, прихватив, очевидно, часть общего состояния.