Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 9. Двойная страховка

Берта все еще извинялась, голос ее дрожал:

— Мне бы послушаться тебя, дорогой. Ты ведь всегда бываешь прав. О, почему ты не заставил меня слушаться!

Я был поглощен своим делом водителя и ничего не ответил.

Но Берта продолжала гнуть свою линию:

— Дональд, ты вряд ли когда-нибудь поймешь меня. Много лет мне приходилось биться за существование. Считала каждый никель. Бывали времена, когда я позволяла себе тратить лишь пятнадцать центов в день на еду. Знаешь ли, Дональд, что для меня тяжелее, невыносимее всего? Тратить деньги. Когда я начала немного зарабатывать и кое-что откладывать, я снимала с банковского счета сто долларов в месяц и прикидывала, что на них куплю. Но к концу месяца у меня все равно оставалось семьдесят или восемьдесят долларов. Я просто не могла заставить себя их потратить! Если годами живешь трудно, тяжело, в нужде, и деньги слишком много значат для тебя, что-то происходит с твоей психикой. И этого нельзя преодолеть.

— Я преодолел, — возразил я.

— Я знаю, дорогой, но ты молод и умен. У Берты нет ни того, ни другого. Ее дело — оставаться на своем месте и «подавать мячи», и, я тебе скажу, успех всегда дается мне нелегко. В тебе есть то, чего во мне никогда не было, Дональд. Ты гибкий. Надавишь на тебя, ты согнешься, но потом распрямишься снова. Положи какой-нибудь груз на меня, я его сброшу. Но если сумею справиться с ним, я не согнусь — я сломаюсь.

— Ладно, — сказал я. — Забудь.

— Куда она направляется, дорогой?

— Не знаю.

— Что она намерена делать?

— Не знаю и этого. Нас прогнали с позором, лишили ста долларов в день. Нам нечего делать. У нас теперь по крайней мере развязаны руки.

— Дональд, ты меня раньше никогда не подводил. Ты всегда придумывал какой-нибудь фокус, который нас выручал.

— Помолчи, — огрызнулся я. — Я пытаюсь делать это сейчас.

Это было нелегкое занятие — следовать за АЛьтой в потоке транспорта. Все, что требовалось ей, — это плавно нажимать на педаль газа, и машина легко преодолевала открытое пространство, которое тотчас замыкалось за ней. Мне же приходилось, не отрывая ноги от педали, сохранять дистанцию, не упуская Альту из виду, и при этом постоянно маневрировать.

Альта заехала на стоянку. Я не осмелился сделать то же самое. Единственное пригодное для парковки место находилось перед пожарным гидрантом.

— Припаркуемся здесь, — сказал я Берте. — Если нас зацапают, — не удержался я от колкости, — предъявишь счет Эшбьюри: пусть оплатит расходы на такси. А теперь ступай вниз к Седьмой улице, я пойду к Восьмой. Когда Альта покинет стоянку, она неминуемо повернет либо туда, либо сюда. Если она пойдет по направлению ко мне, не пытайся ее преследовать. Если направится в твою сторону — я не пойду за ней. Тот, кто останется без дела, возвращается к машине и ждет.

— Хорошо, дорогой. — Берта была кротка, как овечка.

Вылезать из машины — для Берты всегда тяжелый труд. Она и тут извивалась и корчилась, выталкиваясь из машины. Я не стал помогать ей. Открыл дверцу, вылез сам и быстро пошел по улице.

Берта не отошла от машины и двадцати ярдов, как появилась Альта и направилась в мою сторону. Я нырнул в первый же дверной проем и затаился там. Альта, по-видимому, предполагала, что за ней могут следить. Она часто оглядывалась, но завернув за угол, решила, очевидно, что путь свободен. Я осторожно пошел следом. Посреди квартала находился дешевый отель, она юркнула туда. Я выждал, пока она пройдет через вестибюль, затем тоже вошел в отель и приблизился к табачному киоску. Я наблюдал за табло над лифтом, когда высвечивало этажи. Лифт остановился на четвертом.

Девушка за прилавком была блондинкой с жесткими вьющимися волосами. По цвету и фактуре они напомнили мне случайно виденный у одного коммивояжера кусок пеньковой веревки — ею пользовался палач в Сан-Квен-тине [2] Сан-Квентин — известная тюрьма в Калифорнии. . Светлобровая, с большими зелеными глазами, она старалась сохранять невинный облик девственницы начала века. Губки бантиком, бровки подняты, длинные ресницы скромно опущены — ни дать ни взять котенок, отважившийся вылезти из тесной кладовки в гостиную.

— Послушай, сестренка, — обратился я к ней. — Я торговый агент. У меня с собой список товаров, которые я могу предложить «Этли эмьюзмент корпорейшн». Но прежде мне нужно получить одну информацию. Здесь, в этом отеле, проживает игрок, который должен мне эту информацию предоставить, но я не знаю его по имени.