Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 13. Счет девять

— Я могу сообщить им о пропаже ключа? — спросил Дентон.

— Вы вольны рассказать кому угодно что угодно, любезный, — ответил Селлерс. — Можете вернуться к своей работе, а мы займемся делом.

Я вошел в контору детективного агентства «Кул и Лэм», и тотчас же из-за набитого шкафа, где он явно разговаривал с Евой Эннис, навстречу мне выскочил Лионель Палмер. Ева слегка покраснела и улыбалась той особенной — полуосознанной, но вполне приличной — улыбкой, которой расцветают лица девушек, когда их находят хорошенькими. Палмер большими шагами пересек комнату мне навстречу.

— Привет, Палмер! — произнес я.

— Какого черта! — набросился он на меня. — Для чего вам понадобилось втягивать меня в неприятности с Дином Крокеттом?

— Я втянул вас в неприятности?

— Черт побери, вы отлично знаете, что втянули! Как только вас наняли, чтобы вернуть украденные вещи, вы прежде всего заявились ко мне, в мое ателье. Это выглядело так, словно вы подозревали, будто я замешан в краже. Крокетт так думал, и Одни так думал. Знаете, придется, наверное, дать вам по зубам, чтобы проучить.

Я вынул портсигар, открыл его, протянул ему и предложил:

— Сигарету?

— Черт с вами, — чуть поостыл он.

Я взял сигарету, сунул ее в рот, зажег спичку и сказал:

— Какая разница, с чего начать осмотр — со снимков или с людей?

Я заметил, что Ева Эннис взволнована и смотрит на Палмера с восхищением, которое у девушек такого склада вызывают самонадеянные типы.

— Черт, — сказал он, — вы, прикинувшись другом, выведали у меня всю подноготную. Вы доставили мне так много неприятностей, что я намерен сейчас рассчитаться, выколотив из вашей шкуры…

Я прервал его:

— Вы даже не знаете, какие это неприятности. Пока не знаете.

Он спросил насмешливо:

— Вы что, собираетесь мне их добавить?

— Не я, — пояснил я, — кое-кто другой.

— Кто? — спросил он, косясь на Еву Эннис, выдвинув вперед подбородок и выпятив грудь.

— Полиция, — сообщил я.

Чтобы до него дошло, понадобилась минута. Затем его грудь начала опадать, как шина, из которой медленно вытекает воздух.

— Что, черт возьми, надо полиции?

— Совсем немного, — пояснил я, — они вас разыскивают.

— Для чего?

— Хотят допросить.

— О чем, черт побери, они хотят меня допросить?

Я сказал:

— Вы знаете, что духовое ружье и маленький нефритовый божок были украдены в крокеттовской квартире во время последней вечеринки?

— Натурально, знаю.

— Вы имеете к этому какое-нибудь отношение?

— Почему я должен иметь к этому какое-то отношение?

— Вы знали, что духовое ружье пропало?

— Конечно знал, я же говорил вам. Это не секрет. Крокетт кричал об этом на всех углах. Вчера после полудня сказал мне, что нанял вас, чтобы вернуть вещи. И хотел знать, почему вы крутились вокруг меня. И знай я…

— Я вернул вещи, — перебил я.

— Ну так что? Зачем вы говорите мне об этом?

— Думаю, это может вас заинтересовать.

— А я так не думаю. Мне совершенно не интересны ни вы, ни то, чем вы занимаетесь. Так что впредь не суйте носа в мое ателье!

— Полиция собирается задать вам несколько вопросов.

— Пусть задают. Я им отвечу.

— Полиция собирается узнать, что вы делали в студии Филлис Крокетт.

Он еще не совсем сник, но его грудь опала еще больше.

— Что вы подразумеваете под студией Филлис Крокетт?

— Я полагаю, ключ от нее у вас? — Он ничего не ответил. — И вы вчера какое-то время там пробыли?

— Я не обязан отчитываться перед вами.

— Правильно, — согласился я. — Не обязаны. Я просто сообщаю, о чем именно полиция собирается вас допросить, и вот ей вы будете обязаны ответить.

— Мне нужно было кое-что сделать в студии.

— Конечно, конечно, — согласился я. — И у вас был ключ от нее, а это то самое помещение, из которого убит Дин Крокетт.

Он отступил шага на два и до предела выкатил глаза:

— Что?!

— Убит.

— О чем вы, черт побери, говорите?

— Итак, — начал я, — незадолго до убийства вы беседовали с ним, причем схватили его за лацканы пиджака, а он отшвырнул вас толчком в грудь на середину комнаты и сказал, что сыт по горло вашей фамильярностью по отношению к нему и к его жене… Полиция очень интересуется тем, что вы делали после этого, поскольку вскоре Крокетт был убит. Теперь извините, у меня полно работы.

Я оставил его стоять там и пошел в свой кабинет. Открыв дверь, я оглянулся. Он стоял на том же самом месте и смотрел мне вслед с выражением мучительной озабоченности на физиономии. Ева Эннис все еще смотрела на него, но в ее глазах уже не было восхищения, какое самка дарит самцу-победителю. Я постоял, держась за ручку полуоткрытой двери и наблюдая. Ева отвернулась от Палмера, подошла к канцелярскому шкафу и принялась подшивать бумаги. Я прошел к себе, поприветствовал Элси Бранд и сел за свой стол.