Эрл Гарднер: Полное собрание сочинений. Том 36. Окружной прокурор рискует

Несколько человек стояли на платформе, наблюдая за приближением поезда, — один мужчина приготовился поймать мешок с почтой, который сбрасывали с поезда на платформу, другим хотелось увидеть мелькавших в окнах пассажиров — кое-кто из них уже приступил к раннему завтраку, — чтобы хоть на миг пережить ощущение путешествия.

Когда поезд, постукивая на стрелках, проходил через станцию, машинист дал несколько коротких, быстрых свистков. Начальник станции вышел полюбопытствовать, в чем дело. Увидев вытянутую из будки машиниста руку, он подошел поближе к пути и протянул свою левую руку. Когда локомотив прогромыхал мимо, кочегар аккуратно опустил легкий бамбуковый обруч прямо в руку начальника станции. Тот развернул записку, прикрепленную к обручу, и прочитал:

«Под эстакадой 693-А лежит тело человека. Скатка одеял — около 50 футов позади тела, к западу. Передайте властям».

Быстро подойдя к телефону, начальник станции полистал потрепанный телефонный справочник, нашел номер окружного прокурора и тут же завертел диск.

Гарри Перкинс, коронер и общественный контролер округа Мэдисон, был также владельцем городского похоронного бюро. Его квартира находилась над похоронным заведением. Он пребывал в уединении своего жилища, и потому его костистое лицо смягчилось, на нем появилось выражение юмора, сменив обычное, соответствующее его профессии выражение сосредоточенной мрачности. Он читал юмористическую полосу «Кларион», когда зазвонил телефон. Взяв трубку, коронер выслушал сообщение начальника станции.

— О’кей, я немедленно выезжаю. Примерно минут десять лучше никому ничего не говорить, я хочу быть первым на месте происшествия.

Он позвонил своему помощнику, который спал в задней комнате, и сказал:

— Разогрей мотор, Сэм. Я буду через минуту. В миле от города, к востоку, в старом русле что-то случилось. Похоже, что делом придется заниматься нашему округу. Бродяга, которого, вероятно, столкнул с эстакады поезд.

Когда помощник вышел, Перкинс немного помедлил, дочитывая полосу и улыбаясь, прежде чем заменить философскую улыбку деловым, профессионально серьезным выражением.

Сильвия Мартин, репортер «Кларион», вошла в личный кабинет Дуга Селби с уверенностью старого друга. Ее жакет и юбка, обрисовывая контуры юной женственной фигуры, в то же время производили впечатление деловой элегантности.

Когда она вошла, молодой прокурор округа Мэдисон, нахмурившись, читал какую-то книгу по юриспруденции. Он поднял на нее глаза, улыбнулся, показал жестом на стул и снова с хмурым видом уставился в книгу.

Сильвия одобрительно смотрела на Селби, изучая его профиль. Свет из окна падал на зачесанные со лба назад волосы. Лоб плавно переходил в линию носа с высокой переносицей. Рот чувственный и хорошей формы, но челюсть была челюстью борца. Ответственность наложила на прокурора отпечаток зрелости, и Сильвия, которая знала Селби задолго до того, как он принял этот пост, и которая частично способствовала его избранию, не могла не заметить, как он изменился. И в глубине ее блестящих глаз появилась какая-то задумчивая грусть.

Через минуту Дуг Селби отметил страницу, отодвинул книгу на край стола и, подняв глаза, сказал с улыбкой:

— Привет, Сильвия!

— Привет!

— Что нового?

— Дуг, я хочу кое-что выяснить.

— Боюсь, ты не туда пришла, Сильвия. В этом кабинете новостей не больше, чем оптимизма у потерпевшего поражение политика, когда он рассуждает о будущем своей страны.

— Я не за новостями, Дуг. Мне нужно кое-что уточнить.

— Что же именно?

— Прошлой ночью поезд сшиб какого-то бродягу, и когда я осматривала тело — так, обычный осмотр, — то заметила, что кончики его пальцев в чернилах. И теперь я хочу знать, зачем коронер брал у него отпечатки пальцев.

— А ты не спрашивала самого следователя? — поинтересовался Селби.

— Конечно нет, — ответила она.

— Почему? — спросил Селби, и при этом глаза его насмешливо блеснули. — Разве ты не в ладах с Гарри Перкинсом?

— Нет, конечно, мы ладим, но он один из тех беспристрастных, сидящих между двумя стульями типов, которые считают, что нужно быть дружественным как с «Блейд», так и с «Кларион». Если он пытается скрыть что-то, но узнает, что я иду по следу, то расскажет мне все, что знает, а затем, как только я выйду за дверь, позвонит в «Блейд» и выдаст им ту же самую информацию.

Селби засмеялся:

— Значит, ты рассчитываешь, что я дам нужную информацию тебе, а «Блейд» пусть выуживает новости сама?