В глазах мисс Эгг-Торсби отразилось страдание и возвышенное смирение, нос дернулся от менее благородных эмоций.
– Вздор, Мейбл, – сказала она. – Мы не понимаем слова «болезнь». Его нет в нашем словаре. Ваша душа немного фальшивит, дорогая, только и всего. Вздохните поглубже и погрузитесь в безграничность.
Мейбл Блэнд последовала указаниям своей руководительницы, но безрезультатно.
– Простите, – произнесла она. – Похоже, это не… в смысле, я, наверно, съела что-то не то…
Мисс Эгг-Торсби поморщилась. Миссис Фортескью, наблюдавшая за этой сценой с невозмутимым видом, заметила:
– По-моему, она выглядит несколько… фальшивой. Думаю, вам придется выступать без нее.
– Мы не выступаем, миссис Фортескью, – возразила Лобелия. – Мы интерпретируем. Мы – сосуды. Получаем и отдаем. Но об этом не может быть и речи, – продолжила она. – Нас должно быть семеро. Семиконечная звезда, вы понимаете. Однако, боюсь, вы не понимаете.
– Полагаю, моя подруга, мисс Лестрейндж, могла бы вам помочь, – отозвалась жена викария, указывая на Джорджию.
Светлые глаза мисс Эгг-Торсби медленно обратились к Джорджии, сосредоточились на ней, словно она была бесконечно далеким объектом, которому расстояние придавало лишь сомнительное очарование.
– Вы посвященная, мисс Лестрейндж? Вы одна из нас?
– Да, конечно, – храбро ответила Джорджия. – В моем кругу я известна как седьмой столп света.
Мисс Эгг-Торсби выразила удовлетворение, и вместе они удалились переодеться для репетиции. Джорджия надела костюм мисс Блэнд. Семерка выступала в струящихся оранжевых накидках, из-под которых в наименее статичные моменты выглядывали пурпурные трусики и бюстгальтеры – последний в случае с мисс Эгг-Торсби особой нагрузки не несет, подумала Джорджия. Репетиция шла замечательно, и Джорджия быстро приноровилась к движениям и позам. Однако она не огорчилась, когда позднее Лобелия подошла к ней и проворковала:
– Да, дорогая. Я вижу, что у вас есть… – ее ладони изобразили неопределенный жест, – …манера, вибрации. Но, возможно, на сей раз вам лучше остаться на заднем плане.
– Разумеется.
«Задний план – именно то место, где я хочу остаться, – подумала Джорджия. – Тем не менее миссис Фортескью была права, сказав, что я должна принять участие в представлении, чтобы заявить о себе как об одной из “Сияющих девушек” и после уехать вместе с ними. Будем надеяться, что деревенский клуб не слишком хорошо освещается».
Как выяснилось, мисс Эгг-Торсби позаботилась об этом. Она поставила на прожектора красные фильтры, чтобы «Сияющие девушки» принимали позы и двигались в тусклом розовом сиянии, благодаря которому казалось, когда они сбрасывали накидки, будто их тела покрыты тонким слоем розовой зубной пасты.
Мисс Эгг-Торсби слегка запугала деревенскую публику своими вступительными замечаниями, призвав аудиторию расслабиться, дышать глубоко и привести свои души в состояние гибкости для восприятия «Психофизического озарения», которое вот-вот начнется в исполнении Семерки. К построениям в оранжевых накидках зрители тоже отнеслись равнодушно. Но когда «Сияющие девушки» сбросили накидки и начали прыгать во всей красе пурпурных трусиков и розовых, как зубная паста, тел, психофизическое озарение, похоже, все же захватило аудиторию. Все ахнули. Наиболее отважные, свистя, улюлюкая и топая, начали демонстрировать такую душевную гибкость, что викарий счел необходимым призвать их к порядку. Тем временем один древний старик, сидевший у прохода, громко заявил, что в первом ряду резвится «такая славная штучка, лопни мои глаза, если я не прав».
«Повезло мне, – подумала перемещавшаяся по сцене Джорджия, – что эта группа занимается свободной интерпретацией, иначе не миновать мне конфуза». Старательно держась в заднем ряду, она оглядывала зрительный зал. В основном там сидели деревенские женщины с юными отпрысками. Джорджия заметила одного мужчину. Он стоял, прислонившись к боковой стене, и явно выделялся здесь из общего ряда: в бриджах для верховой езды и длинном пиджаке, лицо грубое, мрачное, а взгляд изучает зрителей – скрытно, внимательно, словно проводит молчаливую перекличку.
Когда первая интерпретация завершилась, мисс Эгг-Торсби прочитала перед закрытым занавесом несколько стихотворений собственного сочинения. Джорджия отозвала в сторонку миссис Фортескью, которая помогала за кулисами, провела на сцену и попросила посмотреть в зал через щелку в занавесе.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу