Николас Блейк - «Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике

«Если бы он убил полдюжины этих детей, то все равно сумел бы откупиться», – подумала Джорджия.

– Ну, теперь вы не очень на меня сердитесь? – спросил он, беря ее за руку. – Я же говорил вам, что ничего не случится.

И Джорджия, не смевшая слишком сильно отталкивать его, позволила Чилтону подвести ее к боковой линии, откуда они смотрели, как играли в футбол мальчики постарше.

– Вы могли убить некоторых из них, – произнесла она.

– Ну не убил же. Не суетитесь по пустякам, моя дорогая, это на вас не похоже, – равнодушно заметил он.

В тот момент Джорджии открылась вся глубина и тайный смысл его безответственности. Чилтон был намного опаснее человека, который просто испытывает страсть к убийству и разрушению. Такого человека рано или поздно выдает или губит его же собственная мания. Но Чилтону так или иначе было безразлично. Без злости и сожаления он сметет людей, вставших у него на дороге, как едва не сбил детей, оказавшихся на пути самолета. Чилтон относился с глубочайшим равнодушием к любой человеческой жизни, кроме своей. В сердце у него сидел осколок льда.

Но как же умело он это скрывал! Кто бы догадался, что эти дети значили для него не больше жужжавших пчел, когда он и Джорджия возвращались к самолету. Они сбегались со всего поля. Чилтон весело помахал им рукой, кому-то дал дружеского шлепка и в одну минуту убедил их разойтись в стороны, чтобы самолет мог взлететь. Дети восторгались им. Открыв записную книжку, Чилтон крикнул мальчишкам:

– Я еще раз пролечу над полем и брошу эти две банкноты по десять шиллингов из самолета. Тот, кто первым дотронется, забирает себе. Никакого грабежа, маленькие бандиты. И не тратьте все на выпивку.

Самолет поднялся под пронзительные, резкие крики. Чилтон сделал круг и вернулся, бросил банкноты. Джорджия видела, как они, порхая, стали опускаться, и как дети внизу бросались, качнувшись, то в одну сторону, то в другую, похожие на цветы с этими их белыми, поднятыми кверху лицами.

Позднее, оглядываясь назад на события того трудного года, Джорджия невольно размышляла над тем, насколько хрупки были флюгера, показывавшие ей, в какую сторону дует ветер. Неподрезанная изгородь стала ее знакомством с заговором «А.Ф.»; полуоткрытая дверь явила ей наконец правду и провела в самую напряженную и опасную неделю за всю ее жизнь. В течение этой недели все силы «А.Ф.» были подняты против Джорджии. Она была беглянкой, которая буквально несла у сердца безопасность цивилизации. Хотя Джорджия всегда это отрицала, сэр Джон был, наверно, прав, сказав впоследствии, что ни одна из ныне живущих женщин не сумела бы защитить родину при таком неравенстве сил.

Был ранний вечер, и туман начинал ложиться на дубы и побуревший папоротник Чилтон-Эшуэлла, когда они приземлились на посадочную площадку. В сером тумане дом поблек, а воды озера – потускнели. Но хорошее настроение Чилтона, состояние сдерживаемого возбуждения, которое он демонстрировал целый день, нисколько не ослабели. Позднее, когда прибыли другие гости, Джорджия догадалась о его причине. Это было собрание преступного синдиката. Мистер Лиминг, банкир, с его морщинистым лицом и непременной трубочкой с таблетками для пищеварения; Харгривз Стил, проказливый рот и глаза фанатика; крупный производитель оружия Олмейн Кеннеди, похожий на церковного служителя в фешенебельной церкви – а может, он и являлся им. Все они были здесь.

– Вы должны обращаться с ними приветливо, Джорджия. Они – главные попечители плана Чилтона. Будьте осторожны и следите за этим вашим остроумным, откровенным язычком, – сказал Чилтон. – Помните, вы станете играть роль хозяйки моего дома.

«План Чилтона, – подумала она. – Какое это для них надежное прикрытие. И я теперь хозяйка для главарей “А.Ф.” – ирония, должна заметить, перемешана с трагизмом. Похоже на то, что скоро события сдвинутся с мертвой точки».

Вечер пятницы прошел без каких-либо происшествий, если не считать того, что Чилтон и Джорджия выиграли в бридж приличную сумму у мистера Лиминга и леди Олмейн Кеннеди. Они как будто инстинктивно понимали игру друг друга.

На следующее утро Чилтон отправился на совещание со своими партнерами. Джорджия с удовольствием послушала бы у двери, но среди бела дня, в присутствии бродившей по коридору прислуги риск был слишком велик. По чистой случайности, сразу после окончания совещания она проходила мимо двери кабинета. Вышел секретарь лорда, и прежде чем он закрыл дверь, Джорджия увидела Чилтона. Тот стоял около письменного стола в профиль к ней, держа руки над большим глобусом. На губах лорда Кэнтелоу застыла та же мечтательная улыбка завоевателя, которую Джорджия видела на его лице три месяца назад, когда он остановился в проеме мраморной беседки и рассматривал поле для гольфа.