Борис Акунин - Просто Маса

В качестве дополнительной гарантии безопасности по берегам следовали сопровождающие: по правому — наряженные туристами казаки, по левому — Кибальчич со своими боевиками. Маса находился в лодке как особа, пользующаяся доверием обеих сторон. Весь предыдущий день он курсировал между красными и белыми, согласовывая протокол встречи, а сейчас сидел, обмахивался веером, без большого интереса прислушивался к голосам.

Сначала стороны перечисляли взаимные обиды и претензии — кто сколько народу в гражданскую войну перестрелял, нарубил и перевешал. Счет получался примерно равный. Но ничего, не расплевались. Собеседники всего лишь демонстрировали, как непросто им простить друг друга.

На втором этапе тон стал примирительным, зазвучали всякие подобающие поговорки: «кто старое помянет, тому глаз вон», «что было, то прошло, быльем поросло», и прочее подобное.

Потом началась торговля. Товарищ Копп спросил, на каких условиях генерал готов «публично разоружиться перед Советской властью». Семёнов вынул бумажку, стал перечислять.

Во-первых, он желает вернуться не как амнистированный преступник, а как союзник, которого встретят торжественно. Во-вторых, ему должны дать высокий чин. В-третьих, посольство выплатит новому другу Кремля аванс в 25 тысяч долларов.

— Зачем вам деньги? Вы и так лопаетесь от золота! Между прочим, нашего, советского золота! — упрекнул посол, раздраженный непомерностью требований.

Высокие стороны попрепирались, чье это золото. Договорились: что потрачено — потрачено, бог с ним, но остальное должно достаться трудовому народу Советской России. Насчет двадцати пяти тысяч атаман пояснил, что эти средства ему нужны не для себя. У него грандиозный план.

Он едет в Маньчжурию, набирает и вооружает там отряд из русских. Все будут уверены, что готовится акция против Советов. А вместо этого семёновцы захватят Харбин и железную дорогу, а потом объявят Желторосскую Советскую Республику. В СССР сейчас шесть республик — Российская, Украинская, Белорусская, Закавказская, Узбекская, Туркменская, а станет семь. Бывший атаман, теперь комкор Красной армии Григорий Семёнов возглавит ее Совнарком.

От такой перспективы у посла захватило дух, и потом обсуждали уже только размер аванса. Продолжалось это долго. В конце концов атаман согласился на первое время удовольствоваться двумя тысячами долларов.

— Уф, товарищ Копп, прямо вспотел от вашей прижимистости. Ладно, скрепим уговор рукопожатием. И давайте распахнем перегородки. Душно.

Скрипнули сёдзи. Маса увидел распаренную физиономию Семёнова и сосредоточенного, хищно подобравшегося посла.

Лодка приближалась к мосту Нихонбаси. На нем стоял черный автомобиль. У перил торчали двое японцев в строгих костюмах, пялились прямо на лодку.

Токко, в первый момент подумал Маса. Неужто пронюхали? Ох, нехорошо! О конспиративной встрече майору доложено не было.

Но потом успокоился. Автомобиль был «роллс-ройс», а костюмы слишком хорошо сшиты для шпиков. Просто воротилы из расположенного неподалеку финансового квартала тоже ведут какие-то секретные переговоры в нейтральном месте. Глазеют, потому что надо же на что-то смотреть, а тут плывет красивая лодка. Там заливается гейша, жмут друг другу руки два иностранца.

— Исторический момент! — взволнованно воскликнул Семёнов. — Обнимемся — по-нашему, по-русски?

— После обнимемся, — строго сказал Копп. — Когда докажете делом, что вы полностью перековались.

— Ну хоть выпьем за успех нашего предприятия, — хлопнул его по плечу будущий комкор. — Кацура, разливай!

На прощанье, уже на причале, товарищу Коппу все же не удалось избежать медвежьих объятий захмелевшего атамана.

— Я всегда в глубине души был интернационалист и коммунист, — признался Григорий Михайлович и икнул. — Потому что я на четверть монгол и родом из трудового, ик, народа.

Но как только посол сел в поджидавшую его машину и уехал, атаман сразу протрезевел.

— Так, Егор, — сказал он. — Теперь будет второе действие. Ты в нем активно участвуешь, поэтому знакомлю тебя с содержанием пьесы. Ночью на виллу явятся представители топливного консорциума «Дайниппон Сэкию». Видал пиджаков на мосту? Это я им велел там быть. Чтобы убедились — я с Советами теперь дружу. Послу Коппу пока еще неизвестно, что Семёнов пригодится Москве не только для маньчжурских дел. Москва ведет трудные переговоры с Токио о нефтяной концессии на Сахалине. Я как посредник буду обеим сторонам очень полезен. Не за здорово живешь, конечно. — Атаман подмигнул. — У советских проблемы с валютой. Видал, как жидится Копп на доллары? У консорциума с этим проще. Сегодня ночью будешь переводить. А предварительно уясни главное. Нефтяные тузы должны понять, что я — невеста переборчивая, не больно-то они мне и нужны. Знаю я вас, японцев, у вас тысяча оттенков этикета. Веди дело так, чтобы было ясно: большой человек — я, а они — люди поменьше. Но при этом, само собой, чтоб всё вежливо. Понял?