Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

Убийство, похищение, самосуд и взбунтовавшаяся толпа ничего хорошего ему не сулили…

Все тело Агаты Абрамсон онемело, суставы и обездвиженные крепкой бечёвкой мышцы ныли от невыносимой боли. Девушка потеряла счет времени. Она так же лежала на твердом деревянном настиле, и все, что ей оставалось делать, – это смотреть на своды крыши и ждать. Агата то впадала в сон, то резко просыпалась от какого-либо звука, с ужасом понимая, какая участь ее ожидает. Ей даже не давали сходить в туалет, и она до последнего старалась сдерживаться. А когда стало невмоготу – ходила под себя. И от этого было очень стыдно перед собой, противно и мерзко. Однако еще больше она боялась Его. Страх придавал сил, и Абрамсон делала попытки освободиться. Они были безуспешными. Это чудовище накрепко связало ее, лишив возможности элементарно пошевелить рукой или ногой. Не сумев сдержать потребность организма, Агата сходила по большому и разрыдалась. Слезы текли по щекам, она истерично всхлипывала, затем кричала в тряпку, затыкавшую рот, что есть мочи, но выходило лишь бессильное мычание. В такие минуты девушка молила Бога о быстрой смерти. Потому что вдруг в полной мере осознавала каждой клеточкой своего тела, какая на самом деле смерть ее ожидает.

Скрип двери заставил ее затаить дыхание. Волна страха прокатилась по ее телу – он вернулся.

– Добрый вечер, мисс Абрамсон, – равнодушный, отрешенный и бессердечный голос. – Ну и вонь. Будем мыться.

По раздававшимся звукам откуда-то сбоку Агата поняла, что Он взял ведро и вышел из помещения. Через несколько минут возвратился. Струя студеной воды окатила девушку с ног до головы. Ее сердце заколотилось в груди от внезапного холода. Затем следующее ведро воды было вылито на ту часть настила, с которого было нужно смыть дерьмо. Эта процедура повторилась еще дважды, до тех пор, пока он не произнес с удовлетворением в голосе:

– Пожалуй, теперь хватит.

Агата тяжело дышала, ее тело то напрягалось, то расслаблялось, она мычала в кляп.

– Не стоит так волноваться, – она не могла видеть его лица. Абрамсон видела лишь мужскую фигуру, одетую во все черное, и причудливую маску на лице, напоминавшую кошачью морду с большими вертикально стоячими ушами.

Человек в маске отошел в сторону, исчезнув из ее поля зрения. На время воцарилась тишина, нарушаемая лишь свистом ветра сквозь щели в досках, но нос Агаты вдруг уловил какой-то противный запах. Едкий и немного приторный. Затем звон стекла, будто по нему слегка поколачивали чем-то металлическим. Она поняла – он что-то делает. Для нее? Новая волна ужаса накатила изнутри, разливаясь по всему телу. Человек вновь приблизился к столу, на котором лежала пленница.

– Сейчас я достану кляп, – вкрадчиво произнес он. – Затем развяжу вам руки так, что вы сможете приподняться. Вы будете пить это.

Он показал какую-то странную на вид колбу, почти до краев наполненную темно-серой жидкостью.

– Пьете до дна. Вам ясно? Не вздумайте ослушаться. Не пытайтесь бежать. Не совершайте глупости. Не делайте ничего такого, за что придется сильно пожалеть. Если поняли меня – моргните.

Абрамсон тут же опустила веки и подняла их вверх. Она вся была напряжена до предела.

– Хорошо, – голос сквозь маску звучал глуховато.

Человек в маске аккуратно поставил склянку на стол и принялся развязывать Агату. Когда сделал это, достал тряпку изо рта.

– Поднимайтесь.

Она почувствовала, что руки свободны, боль в теле и онемение в его некоторых местах отошли на второй план. Сделала попытку, опираясь на локти. Выходило медленно и очень тяжело, но девушка все же сумела приподняться и сесть. Ноги и нижняя часть таза все так же были обвязаны бечевкой и крепились намертво к столу.

– Хорошо.

Он стоял прямо подле нее. И Абрамсон, внезапно поддавшись порыву страха, ярости и желания бежать, вскинула руки и с воплем уцепилась ему прямо в шею. Она кричала неистово, вмиг появившаяся неведомая сила буквально приливала в мышцы рук, которые все сильнее впивались в горло изуверу. Ее глаза безумно блестели, а лицо исказила гримаса сумасшествия. Он не ожидал этого. Схватив ее за кисти, попытался оторвать руки от себя, но не получилось. Тогда он сделал шаг назад, запустил обе руки между ее руками и резко поднял их вверх, таким образом разрывая хватку. На этот раз получилось, и человек, чья маска кошки так и осталась на его лице, отошел в сторону. Агата продолжала кричать и дергаться навстречу своему мучителю в попытке вновь схватить его. Эмоции и безысходность положения, в котором она оказалась, не давали ей и малейшей возможности рационально думать. Только животное желание выжить и сбежать из этого страшного места. Прошло не более полминуты, в течение которых человек молча стоял и смотрел на пленницу через маску.