Дмитрий Безуглый - Девонширский Дьявол

В этом вопросе прозвучало отчаяние. Сэр Валентайн испытывал искреннюю жалость к девушке, к ее чувствам. Он взял ее за руку и посмотрел в печальные глаза:

– Не отчаиваться.

– Но как? Я ведь не дура и понимаю, что он никогда не полюбит меня, если не смог полюбить раньше! Он учится в Лондоне, и наверняка у него есть кто-то. А как быть мне вот с этим?!

Джиневра постучала кулачком другой руки в область сердца.

– Вы еще молоды, леди, – участливо проговорил Аттвуд. – Слишком молоды, чтобы видеть свою единственную любовь только лишь с Алисдэйром. Возможно, ваша мама права и проявляет родительскую мудрость – вы обязательно встретите на своем пути человека, которого полюбите по-настоящему.

– Вы считаете мою любовь к виконту иной? – немного возмутилась баронесса.

– Понимаете, это ваше детское чувство, обросшее со временем особой силой – силой утверждения самой себе, что юный виконт и есть тот единственный, который нужен вам. Да, вы любите его. Но вы можете и не любить его. Как бы это ни звучало ошеломляюще для вас. Эмоции детства, фантазии, насыщавшие наш мозг в столь юном возрасте, всегда особо крепки, и нам так не хочется с ними расставаться, что порой мы цепляемся за них и не отпускаем. И часто простое детское «нравится» становится вполне серьезным «люблю» в вашем возрасте только лишь потому, что вы не желаете осознать реальность и отпустить от себя это чувство детства. Наоборот, вы искренне добиваетесь взаимности, ибо это будет означать воплощение всех ваших сладострастных мечтаний, которыми вы все это время жили, в явь. Разорвите эту зависимость, скажите самой себе, что Алисдэйр просто ваш друг, коим он считает и вас для себя. Будьте рядом, наслаждайтесь его обществом как друга, но не как тайного любимого, измените поведение, внушайте себе мысль, что ваша настоящая любовь впереди. Возможно, ею будет и сам виконт, но только позже, кто знает? – Аттвуд улыбнулся. – Жизнь сложна, и порой достаточно лишь изменить свое поведение в обратную сторону, как все может резко измениться.

– Хотите сказать, что мне нужно быть сдержанней?

– Равнодушней.

– Он видит мое чувство к нему и оттого сторонится?

– Возможно. Он ведь мужчина, не забывайте этого. Каждый мужчина желает покорить, а не просто взять, понимаете?

– Вы вселяете надежду, – впервые за время их разговора Джиневра слабо улыбнулась.

– Я просто хочу, чтобы вы поняли – вы сами управляете своей жизнью. И даже если вам приказывает сердце, то разум в силах такой приказ отменить…

Поиски Агаты Абрамсон шли всю ночь напролет и не прекращались на следующий день. Многие люди выбились из сил, прочесывая каждый метр леса, полей и оврагов, топей и малопроходимых мест, заброшенных зданий. Никто из добровольцев не сомкнул глаз. Результатов не было.

– Не отчаивайся, Ригби, – обнадеживающе похлопал по плечу мистера Абрамсона его приятель, старший группы, где они вместе искали его дочь. – Мы обязательно найдем ее.

– Спасибо, Джим, – удрученно покачал головой Ригби.

Уэсли, стоявший рядом, скосил взгляд на отца. За эти неполные сутки, что они вместе топчут каждый закуток вблизи деревни в поисках его сестры, он сильно постарел и осунулся. Таким несчастным Уэсли собственного отца ни разу в жизни не видел. С каждой минутой он все более терял веру в благополучный исход этой затеи, организованной столичным полицейским. Однако верить в то, что Агата может быть мертва, напрочь отказывался. Он просто вообразить себе не мог такого исхода. Ну почему она? За что? За какой такой грех? Судя по виду отца, его одолевали аналогичные мысли.

Часть людей к полудню сделали очередной привал, другие разошлись по домам, предварительно договорившись встретиться позже для продолжения поисков. Кого-то отправили за провизией и факелами на предстоящую ночь. Констебль в это время не покидал участок ни на минуту, ожидая возможных посыльных с результатами поисков. К тому же он страшился ударить в грязь лицом перед инспектором Гилмором, в чьей невысокой и статной фигуре чувствовал огромную силу и угрозу своей тихой деревенской службе.

– Добрый день, – в полицейский участок заглянул преподобный Джейкоб Олдридж. – Есть новости?

– Никаких, – делая вид, что крепко устал, ответил констебль, хотя все это время беззаботно продрых на тахте.

– А где доктор Аттвуд? И инспектор?

– Что вы хотели, преподобный? – раздражаясь кажущейся бесцеремонностью, поинтересовался полицейский.