Роберт Гулик - Лаковая ширма

Ди и Цзяо Тай со своей ношей вышли в переулок. Вокруг было тихо. Если кто-то и слышал шум, то, видимо, почел за лучшее не вмешиваться.

Через две улицы им встретился ночной дозор, и тоном, не допускающим возражений, Ди приказал им нести носилки прямо к зданию суда.

— Это опасный преступник, — добавил он, и двое могучих мужчин тут же приняли ношу.

У главного входа судья передал заспанному стражнику свою визитную карточку с указанием немедленно разбудить советника Баня. Ночные сторожа оставили носилки и удалились. Вскоре появился стражник с фонарем. За ним в домашней одежде вышел и Бань. Он стал засыпать их вопросами, но Ди сразу же его прервал.

— Это Гунь Шань, — сказал он. — Прикажите людям перенести его в свой кабинет и разбудите Дэна, объясню все позже!

Когда носилки опустили на пол, Ди велел принести кувшин подогретого вина. Вдвоем с Цзяо Таем они разрезали ножом Капрала веревки и усадили Гунь Шаня в кресло лицом к стене. Тот попытался освободить рот, но не смог: от тугих веревок у него онемели руки. Вор начал глухо стонать. Свет единственной свечи падал прямо на его искаженное болью лицо и на истощенное, все в шрамах тело. Лодыжка у него распухла, а ступня была неестественно вывернута.

— Его нога навела меня на любопытную идею, — сказал Цзяо Тай. — Что, если он и есть тот поганец, который подглядывал за парочкой? Возможно, он тогда просто прикинулся хромым. Отличный трюк, чтобы сбить всех с толку. Остальные приметы тоже сходятся: он высокий, худой...

Ди вдруг резко обернулся и впился глазами в своего помощника.

Цзяо Тай смешался.

— Это всего лишь мое предположение, — робко произнес он, — я вовсе не хотел...

— Замолчи! — прикрикнул на него судья и стал быстро ходить взад и вперед, сердито бормоча что-то себе под нос.

Цзяо Тай опасливо посматривал на него. Он не мог взять в толк, чем так разгневал судью.

Наконец Ди остановился и с чувством произнес:

— Спасибо тебе, Цзяо Тай. Твое замечание помогло мне докопаться до истины. Я был полным дураком, я слепо ухватился за одну-единственную версию... Что ж, теперь мне все ясно.

Услышав приближающиеся шаги, он сделал знак помощнику остаться, а сам поспешно вышел в коридор. Судья Дэн, как и Бань, был в домашнем платье с опухшими со сна глазами. Он попытался о чем-то спросить, но Ди приглушенным голосом сказал:

— Отошлите своего советника.

Дэн сделал знак Баню удалиться, и судья продолжал:

— Завтра ваша честь выслушает показания обвиняемого в суде. Закон запрещает судье проводить допрос приватно, однако на меня это правило не распространяется, и я его допрошу сейчас. Вы встанете за его креслом так, чтобы он вас не видел.

Появился стражник с подносом, на котором стояли две чашки и кувшинчик с вином. Ди взял у него поднос и вернулся в кабинет. Дэн и Цзяо Тай встали возле стола. По знаку судьи Цзяо Тай запер дверь, и тогда Ди освободил пленнику рот. Едва шевеля вспухшими губами, Гунь Шань пролепетал:

— Не надо! Не надо!

— Никто не собирается тебя пытать, я тебе это обещаю, — мягко, но убедительно произнес судья Ди. — Я — агент, занимающийся важными уголовными делами, Гунь Шань, и это я спас тебя от злых людей, там, в гостинице. На-ка вот, выпей!

С этими словами он поднес носик кувшинчика ко рту Гунь Шаня. Пока тот судорожно глотал вино, Ди снял с шеи шарф и укрыл им колени Гунь Шаня.

— Чуть позже я велю дать тебе чистое платье и попрошу врача заняться твоей ногой, а потом ты сможешь хорошенько выспаться. Ты ведь очень устал, и лодыжка, верно, очень болит, не так ли?

После грубого избиения в гостинице внезапный переход к нормальному, человеческому обращению окончательно сломил Гунь Шаня. Он стал тихо всхлипывать, и по его впалым щекам потекли слезы.

Ди извлек из складок своей одежды продолговатый пакет, развернул его и, показывая Гунь Шаню старинный кинжал, ровным голосом задал свой первый вопрос:

— Этот кинжал висел возле туалетного столика?

— Нет, рядом с лютней, у кровати, — ответил Гунь Шань.

Судья дал ему еще вина.

— Лодыжка болит! Мочи нет терпеть! — простонал пленник.

— Не тревожься, мы ее полечим и тебе станет легче. Я же обещал, тебя не будут пытать. Ты ведь когда-то уже через это прошел?

— Они прижигали мне тело каленым железом! — вскрикнул Гунь Шань. — Я совершенно ни в чем не был виноват, их позвала та женщина!

— Это было давно, Гунь Шань. Теперь же ты совершил убийство и будешь предан казни, но это будет легкая смерть. Говорю еще раз: тебя не станут мучить, никто и пальцем до тебя не дотронется.