Роберт Гулик - Смерть под колоколом

Начальник стражи вывел вперед старого монаха. На нем было пурпурное одеяние с отделанными желтыми нитками швами, указывающее на его ранг. Отложив в сторону изогнутый посох, покрытый красным лаком, он медленно опустился на колени.

Затем домоправитель судьи Ди привел барышень Абрикос и Голубой Нефрит. Они были одеты в зеленые платья с длинными рукавами, а их волосы были тщательно уложены и повязаны вышитыми повязками из шелка — украшением незамужних девушек. Их красота восхитила всех, кто находился в зале суда.

Судья Ди проговорил:

— Сейчас я зачитаю приговор по делу храма Безграничного милосердия. Все имущество названного храма конфискуется. За исключением главного зала и одного бокового зала, все здания храма должны быть снесены в течение семи дней после объявления этого приговора. Настоятель Полное Просвещение продолжит служение богине вместе с не более чем четырьмя монахами. В связи с тем, что проведенное судьей Ди расследование установило, что два из шести павильонов не имели тайных входов, настоящим документом провозглашается, что ребенок, зачатый в храме, ни в коем случае не может считаться незаконным, а его появление на свет должно приписываться благоволению богини Гуаньинь. Из сокровищницы храма должны быть изъяты четыре золотых слитка, которые передаются барышне по имени Абрикос и ее сестре. Наместнику их родного округа было приказано включить их семью в списки освобожденных от налогов на пятьдесят лет и внести в документы запись о том, что они имеют заслуги перед государством.

Судья Ди прервал чтение, чтобы бросить взгляд на своих слушателей, и, погладив бороду, продолжил медленно, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Императорское правительство с глубоким неудовольствием отмечает, что граждане Пуяна посмели нарушить полномочие государства на наказание преступников, помешав свершиться правосудию, и жестоко убили двадцать монахов. За это ужасное деяние в ответе весь город. Правительство намеревалось прибегнуть к строгим карательным мерам, однако, учитывая особые обстоятельства и принимая во внимание, что наместник округа Пуян просит о снисхождении, правительство, в порядке исключения, постановило, что его милосердие возобладает над его справедливостью и ограничится выражением населению города строгого порицания и предупреждения.

Благодарный шепот пронесся над толпой. Несколько человек начали славить судью Ди, но он громовым голосом воскликнул: «Тишина!» Пока судья сворачивал длинный свиток, настоятель и девушки отбивали поклоны, выражая свою благодарность.

После того как их увели, перед судом предстал Линь Фан. Он заметно сдал. Глаза ввалились, а лицо исхудало. Увидев на плечах судьи ярко-красную накидку и силуэт палача, он задрожал так сильно, что двум стражникам пришлось поддержать его и помочь встать на колени.

Выпрямившись в кресле, судья спрятал руки в рукава и медленно прочитал:

— Линь Фан признан виновным в государственном преступлении, за что он приговаривается к смертной казни самым суровым способом. Соответственно, упомянутый преступник Линь Фан приговаривается к четвертованию живым.

Линь Фан издал хриплый вопль и рухнул на пол. Пока начальник стражи приводил его в чувство с помощью уксуса, судья продолжал:

— Все движимое и недвижимое имущество упомянутого преступника Линь Фана, так же как все его предприятия, конфискуются государством. Половина состояния будет передана госпоже Лян, урожденной Нгуань, в возмещение значительного ущерба, причиненного ее семье упомянутым преступником Линь Фаном.

Судья прервал чтение и обвел глазами зал, но не увидев среди публики госпожу Лян, возобновил чтение.

— Это официальный приговор по делу «Государство против Линь Фана». Поскольку преступник умрет и цена крови будет передана дому Лян, приговор кладет конец и делу «Лян против Линь».

Судья ударил молотком по столу и закрыл заседание. Когда он встал, чтобы покинуть зал, раздались радостные крики, а затем все заторопились к выходу, чтобы последовать за осужденными к месту казни. Открытая повозка стояла перед воротами судебной управы, окруженная сидевшими на конях солдатами гарнизона. Стражники вывели Хуан Сана и Линь Фана и заставили преступников встать рядом в открытой повозке.

Из ворот вынесли паланкин судьи Ди, впереди и позади него шествовали стражники по четыре человека в ряд. За ними поехала повозка с преступниками. Процессия направилась к южным городским воротам. Когда паланкин остановился у места казней, к судье подошел начальник гарнизона в сверкающих доспехах и проводил его к воздвигнутому за ночь временному помосту. Судья сел на скамью, и его помощники заняли места рядом с ним. Подручные палача помогли приговоренным сойти с повозки. Всадники сразу же сошли со своих коней, чтобы образовать кордон. Первые лучи солнца окрасили кроваво-красным светом лезвия их алебард.