Раймонд Чэндлер - Неприятности – мое ремесло

Мэллори взглянул на Аткинсона и спросил как бы между делом:

– У кого письма, Аткинсон? Письма Ронды Фарр?

Аткинсон медленно поднял голову – на лице застыло отрешенное выражение. Он прищурился, словно от яркого света, и заговорил каким-то туманным, нездешним голосом:

– Не знаю… Может, у Костелло. Я их в глаза не видел.

Мэллори фыркнул с хохотком, но на холодных линиях его лица это никак не отразилось.

– Если это правда – хоть со смеху помирай!

Склонившись над койкой в углу, он аккуратно укутал Ронду Фарр бурым одеялом и поднял – посапывать она перестала, но не проснулась.

На фасаде многоквартирного дома светилась пара окон. Мэллори поднес руку к глазам и взглянул на выпуклый циферблат на внутренней стороне запястья. Чуть подсвеченные стрелки показывали половину четвертого. Он сказал сидевшим в машине:

– Дайте мне минут десять. Потом поднимайтесь. С дверью я разберусь.

Входная дверь в подъезд была заперта. Мэллори открыл ее отдельным ключом и поставил замок на предохранитель. В вестибюле горел слабый свет – одна лампочка в напольном светильнике, другая – в абажуре над коммутатором. На стуле возле коммутатора дремал морщинистый седой старик. Рот его был открыт, дыхание напоминало какие-то протяжные завывания – так дышит страдающее от боли животное.

Мэллори поднялся на один лестничный пролет – ступени были устланы ковриком. На втором этаже нажал кнопку лифта. Вскоре лифт, покряхтывая, приехал, Мэллори вошел в кабину и нажал кнопку с цифрой «семь». Он зевнул. Глаза его потускнели от усталости.

Лифт дернулся и остановился. Мэллори пошел по пустынному, но освещенному коридору. У серой двери из оливкового дерева он застыл, потом прижался к ней ухом. Вставил в скважину все тот же ключ, медленно его повернул и приоткрыл дверь на пару дюймов. Снова прислушался – и вошел внутрь.

Рядом с креслом стоял включенный торшер с красным абажуром. В кресле растянулся человек – свет лампы падал прямо ему на лицо. Кисти и лодыжки были связаны широкой клейкой лентой. Полоса такой же ленты перехватывала рот.

Мэллори запер дверь изнутри и бесшумно пересек комнату. В кресле полулежал Костелло. Лицо поверх белой ленты, сцепившей его губы, побагровело. Грудь судорожно дергалась, воздух хрипящими рывками проходил через большой нос.

Мэллори сдернул ленту, упер ладонь ему в подбородок – рот Костелло широко раскрылся. Ритм дыхания поменялся – его грудь перестала дергаться, багрянец лица сменился мертвенной бледностью. Костелло шевельнулся и застонал.

С каминной полки Мэллори взял непочатую бутылку дешевого виски, зубами сорвал с горлышка металлическую полоску. Запрокинув голову Костелло, он влил виски в его открытый рот, потом несколько раз сильно ударил по щекам.

Тот подавился, конвульсивно глотнул. Частично виски вылился через ноздри. Костелло открыл глаза, силясь сосредоточиться, и забормотал что-то невнятное.

Раздвинув плюшевые занавеси, что укрывали проем в дальней части комнаты, Мэллори вышел в короткий коридор. Первая дверь вела в спальню – там горел слабый свет и впритык стояли две кровати. На каждой из них лежал связанный человек.

Первым оказался седой полицейский Джим – он либо спал, либо был без сознания. На голове виднелся мощный кровоподтек. Кожа лица побурела.

На второй, сердито сверкая широко открытыми глазами, словно бриллиантами, лежал рыжеволосый. Зубы его яростно вгрызались в клейкую ленту. Он откатился к краю кровати и едва на ней удерживался. Мэллори подтолкнул его ближе к центру и сказал:

– Таковы правила игры.

Он вернулся в гостиную, сделал свет поярче. В кресле ворочался Костелло. Мэллори достал перочинный нож, потянулся за спину Костелло и разрезал ленту, что связывала его кисти. Костелло тут же резко дернул руками и развел их в стороны, потер одну кисть о другую – там, где лента выдрала волоски. Потом наклонился и сорвал ленту с лодыжек.

– Должен сказать, удовольствия мало. Я, вообще-то, дышу ртом.

Голос звучал отвлеченно и плоско, безо всяких модуляций. Костелло поднялся, плеснул на два пальца виски в стакан, залпом выпил, снова сел и прижал голову к высокой спинке кресла. На его лицо вернулась жизнь, в полинявших глазах заблестел огонек.

– Какие новости? – спросил он.

Мэллори поболтал ложкой в миске талой воды – лед растаял, – нахмурился и выпил неразбавленный виски. Мягко потер голову кончиками пальцев и поморщился. Потом сел и закурил сигарету.