Роберт Гулик - Обезьяна и тигр

— Оставьте вы эти формальности, господин Лэн, — холодно сказал судья. — Мы же не в зале суда.

Когда Лэн робко присел на краешек деревянного табурета, который пододвинул ему Дао Гань, судья продолжал:

— Должен предупредить вас, что, если я замечу, что при ответе на мои вопросы вы скрываете правду, мне придется учинить вам официальный допрос. Скажите, где вы были вчера вечером?

— О Небеса! Как я об этом не подумал! — запричитал толстяк. — А все потому, ваша честь, что я выпил лишнего, клянусь вам! Как раз перед закрытием конторы ко мне зашел мой старый приятель Чу, золотых дел мастер, и мы отправились с ним немного выпить в большой трактир возле рынка. Мы выпили два кувшина, ваша честь, не больше! Я еще довольно твердо держался на ногах, о чем, наверное, вам сообщил тот бродяга.

Судья утвердительно кивнул. Он не имел ни малейшего представления, о чем говорит перепуганный Лэн. Ему просто хотелось проверить, был ли он дома весь вечер, после чего показать ему перстень и спросить, кто была та девушка, которая предлагала ему эту драгоценность. Но было похоже, что всплывает что-то, о чем он даже не подозревал. Судья сухо сказал:

— Я хотел бы услышать все еще раз, теперь уже из ваших собственных уст.

— Ну, я распрощался с приятелем у трактира, взобрался в свой паланкин и велел нести меня домой. Я отодвинул шторку на окошке паланкина, чтобы, знаете ли, впустить немного прохладного воздуха. Ну, и когда мы оказались как раз здесь, на углу, рядом с судебной управой, какие-то молодые шалопаи принялись меня оскорблять. «Жирный лентяй!» — кричали они, если вам угодно знать. Обычно я пропускаю такие вещи мимо ушей, но тогда я… я был… ну, если честно, то изрядно пьян, а потому, вероятно, излишне легко возбудим. Я велел своим носильщикам опустить паланкин и задать этим шалопаям взбучку. Тогда-то ко мне и подошел старый бродяга. Он пнул паланкин ногой и сказал, что я не имею права приказывать бить этих мальчишек. Такого уже я вынести не мог. Я вышел и ударил его в грудь. Он свалился на землю, где и остался лежать. — Лэн достал из рукава большой шелковый платок, вытер им пот с лица и продолжал: — Конечно же, мне следовало убедиться, что с бродягой ничего серьезного не случилось. Но это пришло мне в голову, только когда мы уже были на полпути наверх, на склоне горы, и вечерняя прохлада несколько привела меня в чувство. Я сразу же велел остановиться и отправил носильщиков домой одних. Вы же знаете, на этих грубиянов и пройдох положиться нельзя! Сам же я спустился, но этого старика уже нигде не было видно. Тогда я нанял новый паланкин и велел доставить меня домой. Как только я вышел у ворот своего дома, мне стало так дурно, что, извините за подробности, стошнило. Хорошо, что господин Ван с сыном как раз возвращались с прогулки, они и помогли мне. Его сын — настоящий великан, но и ему стоило немалых усилий внести меня внутрь. Там я сразу заснул. Да, я согласен, ваша честь, мне не следовало оставлять старика, не убедившись, что с ним все в порядке. А теперь он, конечно же, подал вам жалобу. Но я готов оплатить ему причиненный ущерб, понятно, в разумных пределах, и…

Судья Ди поднялся с кресла.

— А сейчас идемте со мной, господин Лэн, я хочу вам кое-что показать, — сказал он.

Судья вышел из кабинета, Дао Гань и недоумевающий ростовщик последовали за ним. Когда они оказались во внутреннем дворе, судья подал знак начальнику стражи присоединиться к ним.

Они прошли по коридору в тюрьму, где судья приказал тюремщику провести их в одно из боковых помещений. Там стоял только грубый деревянный стол из сосновых досок, покрытый циновкой из рисовой соломы. Судья приподнял край циновки и спросил:

— Вы знаете этого человека, господин Лэн?

Бросив на убитого беглый взгляд, Лэн вскричал:

— Он мертв! О святые Небеса, я убил его! — Он рухнул перед судьей на колени и взмолился: — Смилуйтесь, ваша честь, смилуйтесь! Это получилось случайно, клянусь вам! Я…

— У вас будет прекрасная возможность доказать это на суде, когда вы предстанете пред ним на вечернем заседании, — оборвал его судья. — А сейчас вернемся в мой кабинет, я еще не обо всем вас расспросил.

Он развернулся и вышел из комнаты, сердито размахивая широкими рукавами. Дао Гань с начальником стражи последовали за ним, прихватив с собой ростовщика. Когда они вернулись в кабинет, судья сел за письменный стол и подал Дао Ганю знак сесть напротив. Оставшись без места, Лэн стоял под недремлющим оком начальника стражи.