Агата Кристи - Долгое прощание

Мы долго спорили. В конце концов я уступила, но мне это не нравилось. Я предпочла бы обходиться собственными средствами.

– Итак, этот вопрос решен, – сказала Сюзанна, поднимаясь и подавляя зевоту. – Я истощила себя собственным красноречием. Теперь давайте поговорим о наших жертвах. Мистер Чичестер отправляется в Дурбан. Сэр Юстус, как и мы, собирается остановиться в гостинице «Маунт Нельсон» в Кейптауне, а оттуда ехать в Родезию. Ему, кажется, предоставляют отдельный вагон в поезде. В момент душевного расслабления прошлой ночью, после четвертого стакана шампанского, он предложил мне место в нем. Я думаю, что это предложение не было серьезным, но ему неудобно будет пойти на попятный, если я поймаю его на слове.

– Хорошо, – сказала я с одобрением. – Вы следите за сэром Юстусом и Пагеттом, а я возьму на себя Чичестера. Но что делать с полковником Райсом?

Сюзанна довольно странно посмотрела на меня.

– Анна, неужели вы можете его подозревать?

– Я подозреваю всех. Я сейчас нахожусь в таком состоянии, когда мне все кажется подозрительным.

– Полковник Райс тоже едет в Родезию, – сказала Сюзанна задумчиво. – Если бы устроить, чтобы сэр Юстус пригласил и его…

– Вы можете это сделать, вы все можете сделать.

– Я люблю, когда мне льстят, – промурлыкала Сюзанна.

Мы расстались. Было решено, что Сюзанна приложит все силы, чтобы осуществить первую часть нашего плана. Я чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы сразу идти спать. Дул свежий холодный бриз. Море чуть волновалось. Пароход легко покачивался. На погруженной в темноту палубе никого не было. Стрелка часов перешла 12. Я облокотилась о перила, следя за фосфоресцирующими за кормой волнами. Впереди была Африка. Мы быстро приближались к ней. Казалось, все дышало миром и спокойствием. Я стояла, забыв о времени и пространстве, погрузившись в далекие и неясные мечты. И вдруг меня пронзило острое предчувствие опасности. Я ничего не слышала, но инстинктивно качнулась в сторону. Какая-то тень кралась за моей спиной. Когда я повернулась, она прыгнула. Чья-то рука легла на мое горло, лишив меня возможности позвать на помощь. Я отчаянно сопротивлялась, но у меня не было никаких шансов. Руки на горле сжимались все сильнее. Наполовину задушенная, я все же кусалась и царапалась, как это сделала бы любая женщина в моем положении. Мужчина, напавший на меня, испытывал большие неудобства, так как одной рукой он должен был закрывать мне рот. Если бы он напал на меня врасплох, ему было бы сравнительно нетрудно бросить меня за борт. Акулы сделали бы остальное. Продолжая еще бороться, я чувствовала, что слабею. Мой враг тоже почувствовал это и напряг все силы. И вдруг быстро и бесшумно мелькнула другая тень. Одним ударом кулака кто-то бросил моего противника на палубу. Освобожденная, я припала к перилам, дрожа всем телом и задыхаясь. Мой спаситель резко повернулся ко мне.

– Вы ранены?

Что-то грозное слышалось в его голосе. В нем была угроза человеку, осмелившемуся ранить меня. Еще раньше, чем он заговорил, я узнала его. Это был мой человек со шрамом. Одного мгновения, в которое внимание его было обращено на меня, было достаточно для поверженного врага. Он быстро вскочил и побежал по палубе. С проклятием Рейберн бросился за ним. Я всегда не любила быть безучастной свидетельницей событий и присоединилась к преследованию. Обежав палубу, мы очутились на правом борту. Здесь перед дверью салона лежал съежившийся, скрюченный человек. Рейберн наклонился над ним.

– Вы снова ударили его? – пробормотала я, тяжело дыша.

– В этом не было необходимости, – ответил он угрюмо. – Я нашел его свалившимся у двери. А может быть, не сумев открыть ее, он решил притвориться. Сейчас мы поймем, в чем дело, и увидим, кто это такой.

С бьющимся сердцем я подошла поближе. Я сразу поняла, что мой противник был крупнее Чичестера. Во всяком случае, Чичестер был слабым и вялым человеком, который в трудном для себя положении мог воспользоваться ножом, но вряд ли мог что-нибудь сделать голыми руками.

Рейберн зажег спичку. Мы оба не смогли сдержать возгласа удивления. Перед нами лежал Пагетт. Казалось, что Рейберн совершенно ошеломлен этим открытием.

– Пагетт, – прошептал он. – Боже мой, Пагетт.

Я ощутила в себе чувство некоторого превосходства.

– Вас это удивляет?

– Да, – сказал он медленно. – Я никогда бы не подумал. – Он повернулся ко мне. – А вы? Вы узнали его, когда он напал на вас?

– Нет, – ответила я. – Но все равно я не так уж удивлена.