Эрл Гарднер: Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

Брэдбери только хмыкнул. Остальные молчали. Перри Мейсон продолжил объяснения:

– Когда вы зашли в квартиру, в ванной находилась Тельма Белл, и у нее была истерика. Дверь в квартиру оказалась не заперта. Вы открыли ее и вошли. Пэттон пытался ворваться в ванную. Он был в одном нижнем белье. При виде вас он стал натягивать халат. Вы без лишних слов подошли к нему и всадили нож ему в сердце. Он рухнул на пол. Вы развернулись и пошли назад к двери, но потом вспомнили про дубинку – она больше не требовалась. Вы подумали, что вас могут обыскать, а вы не хотели, чтобы при вас оставалось оружие. Поэтому вы бросили на пол, сбежали по лестнице, вышли из здания и поймали такси. Примерно через квартал или два вы остановили машину, чтобы позвонить Делле Стрит и сказали ей, что звоните из своего гостиничного номера. Вы спросили у нее, привозить ли вам портфель вместе с газетами. Затем вы доехали на том же такси до этого офисного здания, забрали пакет у Мейми в табачном киоске, сорвали с него бумагу, достали газеты и портфель, затем поднялись сюда в контору. Тут как раз позвонил я и рассказал вам об убийстве.

О’Мэлли покачал головой, но ничего не сказал.

– Тельма Белл услышала звук падающего тела. Она отперла дверь ванной и вышла. Она наклонилась над Пэттоном, сколько-то крови попало ей на юбку, чулки и обувь. Но на ней не было белых ботиночек, поэтому пятна не особо бросались в глаза, и она смогла скрыть их кремом для чистки обуви. Но ее юбка и чулки оказались в ужасном состоянии. Она замыла их, как могла, в ванной Пэттона, потом отправилась на такси прямо к себе в квартиру. Она как раз закончила принимать ванну, когда появилась Марджори Клун. Тельма Белл знала, что у Марджори назначена встреча с Пэттоном, поэтому оглядела ее в поисках пятен крови. Они нашла их на обуви и отправила Марджори принимать ванну. Она не хотела, чтобы Марджори оказалась каким-то образом вовлечена в убийство. Как и она сама. Тогда Тельма Белл позвонила Санборну, своему парню, как только добралась до квартиры, и поспешно договорилась с ним об алиби. Из-за того, что договаривались они поспешно и по телефону, в алиби многое не учли.

Перри Мейсон замолчал. Брэдбери ухмыльнулся и спросил:

– А вы можете представить хоть какие-то доказательства, а не только ваши собственные идиотские выводы? Или я прошу слишком многого?

Адвокат холодно улыбнулся.

– Я видел Мейми на следующее утро, – сообщил он. – И она рассказала мне, что вы оставляли у нее сверток. Также она упомянула, что вы всегда ходите в коричневом костюме. Тогда я вспомнил, что ранее в тот вечер, в моей конторе вы появлялись в коричневом костюме. Тем не менее, когда я встретился с вами в гостинице, на вас был серый твидовый костюм. Вы отправились из моей конторы в гостиницу и переоделись. Интересно, почему? Может, потому, что на вашем коричневом костюме осталась кровь? Конечно, пятна не стали бы сильно бросаться в глаза при искусственном освещении. Но они там были, и вы захотели от костюма избавиться. Предполагаю, что у вас с этим возникли проблемы. Думаю, что мы найдем его спрятанным где-то у вас в номере. Более того, для осуществления вашего плана требовалось, чтобы Дорай покинул пределы страны. Вы хотели, чтобы он запаниковал. Поэтому вы велели Еве Ламонт позвонить доктору Дораю в гостиницу. Она представилась ему моей секретаршей Деллой Стрит и сказала, будто я хочу, чтобы он покинул пределы страны. Доктор Дорай съехал из гостиницы, но продолжал туда звонить, проверяя, не пришли ли ему сообщения. Он получил сообщение от Марджори, позвонил ей, и они договорились встретиться в Саммервиле.

– Кто такая Ева Ламонт? – спросил О’Мэлли.

– Женщина, которая до вчерашнего дня жила в отеле «Мэплтон», в соседнем с Брэдбери номере. Затем, по получив от него деньги и указания, она переехала в отель «Монмартр», зарегистрировалась как Вера Каттер и представила Полу Дрейку информацию, которая помогла втянуть Дорая в дело гораздо раньше, чем это могло бы произойти без тех сведений.

Мейсон обвел присутствующих взглядом и продолжил:

– Когда я позвонил Брэдбери к себе в контору и сообщил про смерть Пэттона, его чуть удар не хватил – он так пытался изобразить удивление. И в этом была ошибка непрофессионала. Он переиграл. Удивление обычно переходит в оцепенение, а оцепенение в ужас. Если вернуться к Еве Ламонт, Брэдбери использовал ее, чтобы впутать в дело Дорая. Конечно, чем хуже все выглядело для Дорая, тем с большей готовностью Марджори Клун соглашалась сделать все, что угодно, чтобы добиться его оправдания. Сегодня Брэдбери подслушал мой телефонный разговор с Деллой Стрит и услышал, что я хочу выяснить, звонил ли кто-то Марджори Клун до того, как она покинула квартиру Тельмы Белл. И он понял, что я вышел на след. Поэтому он тут же изменил планы: приказал заставить Дорая признать себя виновным и смириться с пожизненным заключением. Брэдбери захотел от меня этого, потому что понял: я начинаю догадываться, что произошло на самом деле. Ему нужно было, чтобы в убийстве обвинили Дорая, и еще впутать меня, чтобы спасти свою шкуру.