Микки Спиллейн - Крутой детектив США. Выпуск 3

Музыка стихла на низкой ноте, которой начался медленный вальс. Юнона вплыла в мои объятия, но я покачал головой — это было уже слишком. Смысл, который она вкладывала в свой танец, заставлял меня дрожать с ног до головы, я никогда ничего подобного не испытывал. Это был не примитивный животный инстинкт, как обычно со мной бывало, это была не страсть, которая заставляет требовать того, чего хочется, и получить это, даже если для этого нужно драться. Я терял голову, потому что это чувство было мне неведомо и этот обычай богов мне не нравился.

Я потряс головой, схватил ее за руку, и она засмеялась, потому что знала, что со мной происходит, и ей это нравилось.

— Перестаньте, Юнона. Перестаньте дурачиться. Вы заставляете меня думать, что я хочу вас, и я ничего не соображаю. Прекратите.

— Нет. — Она растягивала слова, ее глаза были полуприкрыты. — Это я хочу вас, Майк. И я сделаю все, чтобы добраться до вас.

У меня никогда не было такого, как вы.

— Потом.

— Сейчас.

Сейчас бы это и случилось, но ее волосы попали в полосу света. Желтоватый свет свечей изменил оттенок ее волос на золотистый, который я так ненавижу. Я довел ее до дивана, подошел к столику и наполнил свой бокал. Она спокойно сидела, ожидая, что я подойду к ней, но я поборол искушение, снова стал самим собой и смог немного посмеяться над собой.

Она слегка улыбнулась.

— Вы даже лучше, чем я думала, — сказала она. — Так всегда бывает, когда вы испытываете желание?

— Никогда раньше, — ответил я.

— Мне очень нравится в вас это, Майк.

— Мне тоже. Это помогает мне избежать неприятностей. — С наполненным бокалом в руке я сел на подлокотник дивана лицом к ней. — Теперь вы знаете обо мне больше, Юнона?

— Немного больше. — Она выбрала одну из своих длинных сигарет и прикурила. Дым лениво выходил у нее изо рта.

— Я расскажу, почему я такой. Я детектив. Сейчас — только по сути, но я привык иметь лицензию и оружие. Их у меня забрали, потому что Честер Уилер использовал мой пистолет для самоубийства. Некто Рейни также убит. Два убийства и много до смерти напуганных людей. Человек, известный вам как Клайд, — бывший бандит Динки Уильямс, сейчас он так возвысился, что его никто не смеет и пальцем тронуть, потому что он может диктовать диктаторам. Но это еще не все. Кто-то хочет, чтобы я убрался с дороги, — так сильно, что на меня было два покушения: на улице и в моей квартире. А между этими событиями на меня попытались возложить ответственность за убийство Рейни, меня даже задержали. И все потому, что Честер Уилер был найден мертвым в номере гостиницы. Прелестно, не так ли?

Ей было трудно все понять сразу. Она покусала ноготь, на лбу ее залегла морщинка.

— Майк…

— Я знаю, что это дело очень запутано, — сказал я. — Убийство обычно таким и бывает. Это настолько запутано, что я единственный ищу убийцу. Другим удобнее считать, что это самоубийство… Работа сделана — просто чудо!

— Майк, это ужасно. Я никогда не думала…

— Я слишком давно занимаюсь такими делами и столько пережил, что не могу рассуждать прямолинейно. Я думал, что смогу расслабиться, навестив вас. — Я улыбнулся ей. — Но от вас никакой помощи. Вы только испортили мои мечты.

— Думаю, что да, — ответила она проказливо.

— Я, пожалуй, пойду отосплюсь, — сказал я. — А потом я сложу вместе все эти детали и найду убийцу. Он очень силен, настолько, что смог повернуть пистолет в руках Уилера, чтобы попасть ему в голову. Он чуть не пришил меня в моей собственной квартире. В следующий раз все будет по-другому. Я буду готов и вытрясу душу из сукина сына.

— А когда разделаетесь с ним, вы вернетесь, Майк?

Я надел шляпу и посмотрел на нее. Она была так желанна и податлива, что я захотел остаться. Я сказал:

— Вернусь, Юнона. Потанцуйте… одна. Я буду сидеть и смотреть, как вы танцуете, вы мне покажете, как вы тут на Олимпе веселитесь. Мне надоело быть простым смертным.

— Я станцую для вас, Майк. Олимп вам понравится. Здесь все не так, как на Земле. Олимп будет только наш, и я сделаю все, чтобы вам захотелось остаться здесь навсегда.

— Женщине обычно приходится изрядно потрудиться, чтобы я остался где-нибудь надолго.

Она высунула язык, и губы ее влажно заблестели. Ее тело двигалось, жило в облегающем платье.

— Я смогу, — сказала она.

Мне захотелось расстегнуть ее платье, чтобы узнать, из чего сделано тело богини.

На какую-то секунду мое лицо изменилось, и ее глаза расширились. Я увидел, как передернулись ее плечи и за желанием проглянул страх. На секунду она стала смертной женщиной, убегающей от мужчины. Но не это меня остановило. В ней было что-то такое, чего я не мог понять; страх заструился по моей спине.