Микки Спиллейн - Крутой детектив США. Выпуск 3

— Я думал, что могу убить вас, Юнона, но я не могу. У меня была женщина… Вы напомнили мне ее. Я ненавидел ее, я любил ее… и я ее убил. Я выстрелил ей в живот. Сегодня вы не умрете. — Я сунул пистолет под мышку и дотронулся до ее руки. — Пойдемте. У меня есть в полиции друг, который будет счастлив завести на вас дело на основании моих показаний.

Она встала.

И дьявол вырвался на свободу.

Она схватила меня за руку, ударила кулаком в лицо, и я отлетел назад и врубился в стену. Дьявол схватил меня за горло и ударил коленом в пах. Я вскрикнул и согнулся пополам, пытаясь ослабить ее хватку. Что-то подсказало мне лягнуть ее, и через секунду она уже сидела на мне и пыталась выцарапать мне глаза.

Я резко откинул голову назад и ударил ее кулаком — удар пришелся в нос. Кровь потекла ей в рот, и она завопила. Она пыталась вырваться — боролась, брыкалась, извивалась, но я держал ее крепко и дубасил, пока она с меня не скатилась.

Но она не остановилась. Со звериным рычанием она заломила мне руку назад, и я едва удержался на ногах. Коленом она ударила меня в позвоночник, пытаясь сломать его. Безумие спасло меня; оно струилось в моих жилах, придавая мне силы для чудовищного последнего усилия, и я вырвался из ее рук. Она подскочила снова, чтобы сделать еще одну попытку, и я схватил ее за одежду.

Юнона рванулась, послышался треск ткани, и ее халат остался в моих руках. Юнона, шатаясь, прошла по комнате, на чей не было ничего, кроме туфель на высоких каблуках и тонких чулок. Она оперлась на стол в дальнем конце комнаты, руки ее потянулись к ящику, она выдвинула его, и я увидел пистолет.

Я успел первым достать свой.

— Не двигаться!

Она замерла, ни один мускул ее прекрасного тепа не двинулся. Я смотрел на белую кожу, ослепительную по сравнению с туфлями и чулками.

Ее руки по-прежнему лежали в нескольких дюймах от пистолета.

Я оставил ее в такой позе, смешной и неприличной, снял телефонную трубку и позвонил в полицейский участок дежурному. Потом я поговорил с Велдой. Она сказала, что Клайд найден мертвым в подвале. Дворник ударил его кочергой. Клайд не мог быть в агентстве! Она еще что-то говорила, когда я повесил трубку.

Все кончилось. Я узнал почему, я узнал как, теперь я знаю кто.

— Юнона!

Ни одна балерина не могла бы повернуться грациознее. Юнона, покачиваясь на носках, смотрела на меня. Запах убийства витал в комнате. Юнона стояла передо мной, сверкая ослепительно белой кожей.

Завтра я получу от окружного прокурора свою лицензию, завтра Эд Купер получит сенсацию. Это будет завтра.

Я уставился на Юнону.

— Я должен был это знать! Я чувствовал это каждый раз, глядя в твои прекрасные глаза. Я чувствовал, что ты никогда не осмелишься довести свою маленькую любовную игру до конца. К черту, я всегда это знал, но это было слишком неправдоподобно! Я, любящий женщин и знающий в них толк, так лопался! Да, у вас с Клайдом было замечательное дело, и не только дело. Кто кого содержал, Юнона? Не ты ли причина того, что Клайд так увлекся Велдой? Господи, какой же я осел! Об этом знали только те, кто не осмеливался говорить. Теперь я тоже знаю. И я об этом расскажу. Расскажу, что Честера Уилера убили, потому что он узнал девушку, с которой его сфотографировали, Рейни убили, потому что он пытался поймать тебя на каких-то грязных деньгах, Джин Троттер и Мэрион Лестер умерли, потому что они знали правду. А потом умерла Конни, потому что обнаружила на складе телевизор и узнала, что его никогда не отправляли Джин Троттер. Я все расскажу, сволочь, но сначала я кое-что сделаю.

Юноне не удалось воспользоваться своим шансом. Я схватил свой люгер, прежде чем из ящика стола показался пистолет Юноны. Смеясь окровавленными губами, я навел люгер на Юнону; мне еще не доводилось видеть такой ненависти в глазах. Никогда. Пистолет прыгал в моих руках, припечатывая убийцу к стене, пулевые отверстия превращались в запятые, когда из них выступала кровь.

Жизнь сопротивлялась в Юноне, пока последняя пуля, пройдя сквозь тело, не отбила штукатурку со стены. Смерть гримасой боли и пугающего знания проступила на красных губах. Только у Юноны была возможность все это сделать, потому что были причины, как и у Клайда, но Клайд никого не убивал. И завтра докажет это, потому что люди наконец увидят, что такое Юнона.

Жизнь покидала Юнону, и я потащился к бездыханному телу, лишенному подкладных выпуклостей, упавших вместе с халатом, накладок, которые ловко маскировали под глухими платьями с длинными рукавами крупные мускулы. Это было очень смешно. Смешнее, чем я мог подумать. Я разбил статую и понял, почему всегда испытывал к ней неприязнь, которая в действительности была отвращением.