Владимир Гурвич - Ирония Кьеркегора

Дубровин старался незаметно наблюдать за тем, как есть Молев. Хотя он это делал довольно неторопливо, но по некоторым признакам можно было сделать вывод, что он действительно голоден. Как же это он себя довел до такого состояния?

Дубровин разлил водку.

– Предлагаю выпить за знакомство.

Молев удивленно посмотрел на него.

– Вы же за рулем.

– Все равно я уже пил у директора издательства. Да и разве можно двум мужикам по-настоящему познакомиться без выпивки.

– Как хотите, – пожал плечами Молев.

– Тогда за знакомство!

Молев посмотрел на Дубровина, ничего не ответил и молча проглотил водку.

– Вы, наверное, думаете, Виталий, зачем я вас остановил?

– Ничего я не думаю, – ответил Молев, продолжая есть. – Раз остановили, значит, есть цель. Так же просто ничего не бывает.

– В общем, да, если это можно назвать целью. Просто вы меня заинтересовали. Ваш интерес к Кьеркегору, он давно?

– Три месяца назад я о нем ничего не знал, кроме того, что был такой парень на земле.

– А сейчас?

– А сейчас я знаю о нем все, что можно было узнать. Ну, почти все.

– Это все из-за конкурса?

– А из-за чего еще?

– Так хотели его выиграть?

– Было такое желание.

– Нужны деньги?

– А вам они не нужны?

– Деньги нужны всем, но каждому в разной степени.

– В таком случае мне нужны деньги в самой высшей степени.

– Разве вы нигде не работаете?

– Нет.

Дубровин замолчал, обдумывая ситуацию. Можно ли приступать к главной теме разговора или еще рановато?

– А почему вы решили заработать деньги именно таким необычным способом? Есть же массу других возможностей. Вы писатель?

– Еще не знаю, об этом можно будет судить лет через сто.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. И даже мог бы согласиться с этим суждением. Если бы ни одна деталь, что кушать хочется каждый день. И ни по одному разу. Вот такая напасть.

– С этим не поспоришь.

– Так что же у вас с писательством?

– Последний год я писал роман. Но ни одно издательство его не приняло. Я оказался на мели. Вы это хотели узнать?

Надо бы попросить почитать его роман, подумал Дубровин. Но он терпеть не мог читать чужие, особенно не опубликованные произведения. И всегда старался отбиться, когда очередной начинающий литератор пытался ему подсунуть свое бессмертное творение. До сих пор у него это в подавляющем большинстве случаев получалось. Может быть, и сейчас получится.

– Знакомая история. В свое время я тоже что-то похожее пережил. Тут главное не вешать нос. Первый роман редко удается издать.

– Я не вешаю. Тем более и вешалку не на что купить.

– Знаете, иногда удача приходит совершенно с неожиданной стороны, – со значением произнес Дубровин.

– Вы говорите о себе?

Проницательность собеседника не очень понравилась Дубровину.

– Может быть.

– Так, в чем моя удача?

– Я тут подумал. – Дубровин замолчал. – Не хотите помочь мне написать эту книгу о Кьеркегоре? Разумеется, я заплачу. Понимаете, у меня есть еще ряд обязательств, которые я принял на себя ранее. И могу не успеть сдать рукопись к назначенному сроку. Учитывая ваше знание материала, могли бы выполнить часть, назовем, это технической работы. Как вам мое предложение?

– Нормальное. Я согласен, – не раздумывая даже секунду, произнес Молев.

Неожиданно у Дубровина что-то сжалось внутри. А не слишком ли он поступил опрометчиво? Он же совершенно не знает этого парня.

Дубровин ждал Молева с непонятным для себя волнением. Утром его вдруг охватило ощущение, что напрасно он все это затеял, надо было отказаться от этого проекта и забыть про него, как про плохой сон. Конечно, деньги нужны до зарезу, все время появляются новые расходы, но можно было бы подумать, как их добыть в другом месте. А он явно выбрал не лучший, можно сказать первый попавшийся вариант. Вчера вечером он попытался сосредоточиться на герое, отрыл в Интернете все, что там написано о нем. И стал читать. И уже через пять минут ему стало муторно, как от писаний самого Кьеркегора, как и от него самого. До чего противный и главное скучнейший тип, поглощенный самим собой и собственными нелепыми представлениями о мире. Просто удивительно, что когда-то он, Дубровин мог заниматься этим человеком. Правда, насколько он помнит, он и тогда был ему не слишком симпатичен, взялся за эту тему не по велению сердца, а практически по принуждению.

Но если тогда датчанин был ему не симпатичен, то сейчас – просто отвратителен. Как странно, что подобные личности восхищают людей, точнее, в основном потомков. Хотя скорей всего это не более чем самообман; если бы он, в самом деле, вызывал восхищение, все хотели бы быть таким, как он: так же жить, чувствовать, мыслить. Но таких нет и в помине, он, Дубровин, встречал в своей жизни тысячи человек – и ни один из них не желал быть на него похожим. Чудака или даже полусумасшедшего принимать за гения – это чисто человеческая черта; мы пленяемся непохожестью, нестандартностью, как экзотическим блюдом. Но его можно поесть раз, ну два, а потом быстро надоест. Зато любимую еду можем поглощать всю жизнь, какой бы простой она не казалась.