Морис Леблан - Восемь ударов стенных часов

День приближался к закату. Уже первые ночные тени покрыли яблони. Вдруг открылась парадная дверь дома. Раздались крики ужаса и одновременно победы. Из дому выскочил человек. Он держал в руках, крепко прижимая к груди, женщину.

— Он!.. и Роза, — прошептала Гортензия. — О, Ренин, спасите ее!..

Дальбрек бросился бежать через лесную чащу как сумасшедший, хохоча и воя диким голосом; невзирая на свою ношу, он совершал громадные скачки, напоминая дикое животное, опьяненное страстью и жаждой крови. Свободной рукой он взмахнул своим топором, блеснувшим в наступившей темноте… Роза страшно кричала. Он вдруг подбежал к колодцу и протянул руки, как бы желая бросить в колодец молодую женщину.

Наступило страшное мгновение. Неужели он приведет в исполнение свое ужасное намерение? Но, видимо, он хотел лишь попугать Розу, чтобы заставить ее быть послушной. Затем человек с ношей вернулся опять в дом. Раздались звуки задвигаемого затвора.

Удивительное дело! Ренин не двинулся с места. Он остановил агентов, готовых броситься в дом. Гортензия, схватив его за платье, стала умолять:

— Спасите же ее… Это сумасшедший… Он ее убьет… Я вас умоляю…

В эту минуту Дальбрек опять показался в одном из верхних окон дома. Он раскачивал над бездной Розу-Андрэ, как бы собираясь бросить ее вниз.

Казалось, он не мог решиться на это. Или это тоже была лишь угроза? Считал ли он, что Роза достаточно напугана и укрощена?.. Он скрылся.

На этот раз Гортензия победила. Она сжимала с отчаянием руку Ренина и умоляла его:

— Ради Бога!.. Я вас прошу!.. Чего же вы еще ожидаете?..

Он уступил.

— Хорошо, — согласился он, — пойдем, но не будем торопиться. Надо все обдумать.

— Обдумать!.. Но Роза… Он убьет Розу… Вы же видели топор… Это сумасшедший… Он ее убьет.

— У нас есть время, — сказал он, — я за все ручаюсь.

Гортензия оперлась на князя, так как не в силах была идти. Они подошли к дому. Ночная темнота скрывала их.

Они обошли сад и подошли к дому с задней стороны. Туда прошел Дальбрек в первый раз. Они действительно заметили маленькую дверь, которая, вероятно, вела на кухню.

— Взломайте дверь, когда надо будет, и войдите.

— Не пора ли уже, — пробурчал Морисо, сгоравший от нетерпения.

— Нет еще. Я сначала хочу узнать, что совершается в другой части дома. Когда я свистну, ломайте дверь и бросайтесь с револьверами на человека. Но не раньше, слышите! Мы играем большую игру…

— А если он будет отбиваться? Это же сумасшедшее животное!

— Прострелите ему тогда ноги. И главное, захватите его живым. Вас же пятеро, черт возьми.

Он увлек Гортензию и успокоил ее:

— Скорей! Надо действовать. Верьте мне.

Она вздохнула:

— Я не понимаю… я ничего не понимаю.

— Я также, — отозвался Ренин. — В этом деле что-то меня заставляет сомневаться. Но я достаточно понимаю, чтобы опасаться непоправимого.

— Непоправимое — это убийство Розы.

— Нет, — возразил он, — это действие судебной власти. Это действие я и хочу предупредить.

Они обошли дом. Затем Ренин остановился перед окном нижнего этажа.

— Прислушайтесь, — проговорил он, — говорят… вот в той комнате.

Ему удалось найти в ставнях щель, через которую пробивался свет. При помощи ножа он открыл ставни. Тяжелая драпировка закрывала окно, но вверху она не соединялась.

— Поднимитесь на подоконник, — прошептала Гортензия.

— Да! Если потребуется, я наведу свой револьвер на человека, а вы свистнете, чтобы они атаковали дом с другой стороны. Вот вам свисток.

Он поднялся очень осторожно до того места, где драпировка не была затянута. В одной руке он держал револьвер, в другой — алмаз для разрезания стекла.

— Вы ее видите? — прошептала Гортензия.

Он прильнул к стеклу и издал тотчас же звук удивления.

— А, — сказал он, — это невероятно!

— Стреляйте, стреляйте! — требовала Гортензия.

— Да нет же.

— Нет, нет, напротив!

Вся дрожа, она при помощи Ренина взобралась на подоконник.

— Смотрите!

Она приблизила свое лицо к стеклу.

— А! — отозвалась она, пораженная.

— Что вы скажете? Я подозревал нечто, но не это!

Две лампы и множество свечей освещали роскошную гостиную, украшенную коврами. На низком диване полулежала Роза-Андрэ. На ней было затканное серебром платье, которое она носила, когда участвовала в фильме «Счастливая принцесса». Ее дивные плечи были обнажены, в волосах сияли бриллианты и жемчуга.

Дальбрек стоял перед ней на коленях. Он был одет в охотничий костюм и смотрел на нее с восхищением. Роза улыбалась, счастливая, довольная, и водила своими белоснежными руками по его волосам. Два раза она поцеловала его в лоб, а затем впилась в его рот жадным поцелуем. Глаза ее выражали истому и страсть.