Морис Леблан - Восемь ударов стенных часов

Гортензия вздрогнула.

— Или она умрет. О, Ренин, мы прибудем слишком поздно.

— Почему?

— Подумайте… три недели… Не думаете ли вы, что он держит ее там в заключении?

— Не думаю. Место это находится на перекрестке дорог и не очень надежное. Но мы там, вероятно, найдем кое-какие указания.

Они позавтракали и проникли в густой Бретонский лес, этот полный тайн мир средневековья. Ренин, хорошо знакомый с лесом, направил автомобиль к знаменитому дубу, ветки которого образовывали как бы широкую кадку. Не доезжая до дерева, оставив автомобиль, они пошли пешком. Там их ожидал Морисо с четырьмя внушительного вида молодцами.

— Идем, — сказал Ренин, — грот там, в чаще деревьев.

Они легко нашли его. Упавшие обломки скал прикрывали вход, оставляя узкий проход между густым кустарником.

Ренин вошел в грот-пещеру и при помощи электрического фонарика осветил ее. На стенах виднелись разные надписи и рисунки.

— Ничего не видно, — сказал он Гортензии и Морисо, — но вот доказательства, которые я искал. Если Дальбрека привело сюда воспоминание о фильме, то помнила о фильме и Роза-Андрэ. В «Счастливой принцессе» героиня, когда ее похитили, по дороге ломает веточки, чтобы указать путь своим спасителям. Посмотрите, здесь с правой стороны у входа также можно заметить только что сломанные веточки.

— Пусть так, — согласилась Гортензия, — но ведь прошли три недели и с того времени…

— С того времени ваша сестра спрятана, вероятно, в более надежное место.

— Или она умерла и погребена под грудой сухих листьев.

— Нет, нет, — возразил Ренин, — невероятно, чтобы этот человек все это проделал ради какого-то бессмысленного убийства. Он вооружился терпением. Он, вероятно, хотел овладеть своей жертвой путем угроз, путем голода…

— Тогда?

— Будем искать.

— Но где?

— Будем руководствоваться, чтобы выйти из этого лабиринта, фильмом «Счастливая принцесса». Сена отсюда в километре расстояния. Спустимся к Сене.

Они отправились дальше. Ренин шел без колебаний, как хорошая гончая. Они приближались к группе домов на берегу реки. Ренин направился к домику перевозчика и стал его расспрашивать.

Произошел короткий диалог. Три недели назад перевозчик заметил исчезновение одной из принадлежащих ему лодок. Он отыскал ее через некоторое время в полумиле ниже.

— Вблизи хижины, где этим летом снимали кинофильм? — спросил Ренин.

— Да.

— Именно здесь высадили на берег похищенную женщину?

— Да. «Счастливую принцессу» или, вернее, госпожу Розу-Андрэ, которой принадлежит усадьба «Красотка».

— В настоящее время дом открыт?

— Нет. Владелица месяц тому назад, все заперев, уехала.

— Есть там сторож?

— Никого.

Ренин повернулся к Гортензии.

— Никакого сомнения! Это та тюрьма, которую он для нее избрал.

Охота продолжалась. Они проследовали по берегу Сены, стараясь не шуметь. Наконец перед ними обрисовалась усадьба «Красотка», окруженная густой живой изгородью. Гортензия и Ренин узнали хижину «Счастливой принцессы». Окна были забиты, дорожки заросли травой.

Они просидели в кустах около часа. Инспектор проявлял признаки нетерпения. Молодая женщина начинала сомневаться, что ее сестра находится здесь в заключении. Но Ренин уверял:

— Она здесь, говорю я вам. Это логично. Дальбрек, безусловно, выбрал это место, чтобы сломить ее волю. Он надеется в этой хорошо знакомой обстановке сделать ее более послушной.

Вдруг послышались шаги. На дороге показалась фигура. Лица ее нельзя было разглядеть. Но тяжелая походка, весь облик был именно того человека, которого Ренин и Гортензия видели в фильме.

Так, в двадцать четыре часа Ренин дошел до разгадки целой драмы. И Ренин, и Дальбрек действовали по логике фильма.

Дальбрек был одет бродягой, в старый заплатанный костюм. За плечами его был мешок, откуда высовывалось горлышко бутылки и краюха хлеба. В руках он держал топор.

Он проник в усадьбу, прошел в сад и приблизился к дому.

Ренин схватил за руку Морисо, который хотел броситься вперед.

— Но почему? — спросила Гортензия. — Не надо позволять этому бандиту войти в дом… Иначе…

— А если у него есть соучастники? Поднимется тревога.

— Пусть! Главное — спасти мою сестру.

— А если мы прибудем слишком поздно, чтобы ее спасти? Придя в бешенство, он может убить ее на месте ударом топора.

Они стали ждать. Прошел еще целый час. Бездействие их раздражало. Гортензия временами плакала. Но Ренин настаивал на своем, и все ему подчинились.