Жорж Сименон: Игроки из Гран-Кафе

«Это скука! – сказал себе бывший комиссар. – Не дело человеку тридцати пяти лет стоять весь день за стойкой провинциального кафе…»

И вот этот самый Урбен, так открыто демонстрировавший свою неприязнь, неожиданно дал волю эмоциям и, потеряв в столовой Мегрэ всякое достоинство, изменившись в лице, внезапно разразился слезами.

– Я впервые плачу перед другим человеком, – пробормотал он, мучительно стесняясь. – Ну разве не скотская ситуация! Если так будет продолжаться, я, наверное, пущу себе пулю в голову.

Он находился в том состоянии, когда, столкнувшись с несправедливостью судьбы, хочется орать и топать ногами.

– Когда вчера вечером вы закончили игру, Бог знает почему я испытал очередной приступ ревности. О! Я знал, что Анжель обещала мне больше его не видеть. Начиная с будущей недели она не должна была ездить в Орлеан даже раз в неделю; я умолял ее об этом. Тем не менее вчера, больше часа просидев рядом с мясником и думая, что он возил ее в… А вы, вы никогда не мучились ревностью?

Мегрэ лишь покачал головой со счастливым равнодушием исповедника.

– Я не мог больше это выносить… Вышел через черный ход, как и обычно, и минут пятнадцать простоял облокотившись о парапет моста в полной темноте…

– Вы уверены, что вас никто не видел?

– Даже если меня и видели, то вряд ли узнали – было довольно темно… Только что комиссар Орлеана задал мне несколько вопросов, и я понял, что он подозревает меня, правда, не больше, чем остальных… Скажите, я должен все ему рассказать? И что будет, если моя жена сообщит ему, что ее жизнь со мной, и так не веселая, становится адом?..

Вот и все, что я пришел у вас спросить…

Я не могу жить без Анжель, понимаете? Не могу объяснить, как родилась эта любовь… Вначале мне казалось, что это простое любопытство… Затем это превратилось в какую-то манию, и я страдал, даже если клиенты только смотрели или дотрагивались до нее… На жену мне уже наплевать… Я скорее брошу ее, чем расстанусь с Анжель… Но поверьте, комиссар, я не убивал мясника!..

Что мне делать? Как мне это доказать? Что отвечать, когда меня будут допрашивать, а я даже не смогу представить алиби! Кто мне поверит, если я заявлю, что провел эти минуты стоя на мосту?

Я не убивал его, это правда! И мое положение еще более ужасно оттого, что я способен был это сделать, но не из-за денег…

Вы мне верите?

Мегрэ почувствовал напряженный, полный ужаса взгляд Урбена и отвернулся.

– Скажите, вы мне верите?

– Я не могу вам ответить…

– Значит, вы не верите мне, а ведь мы давно знакомы! Что же говорить о тех, кто меня не знает?..

– Успокойтесь, прошу вас.

– Вам легко говорить! – усмехнулся Урбен.

– Нет никаких оснований считать, что вас подозревают больше, чем других… Только что заходил комиссар Габриэлли, и мы немного поговорили о вас… Все подозрения настолько неопределенные, что, думаю, в конце концов, дело могут закрыть…

Мегрэ говорил вполголоса, не глядя на собеседника, и это было настолько на него не похоже, что Урбен никак не мог понять, что же скрывается за этими словами.

– Вы думаете, убийцу не найдут?

– Я не знаю…

– Благодарю вас!.. Я считал вас другом, товарищем, если хотите… Я был не прав, раскрыв перед вами свою душу… Простите меня!.. Вы, наверное, решили, что я совсем расклеился…

– Уверяю вас, что нет! – настойчиво повторил Мегрэ.

Неужели никто так и не поймет, что он не может ничего сказать?

– Возвращайтесь к себе… Постарайтесь успокоиться…

Держите себя в руках… Если вас спросят, отвечайте, как сочтете нужным… Ну, а со своей стороны, я толком и не запомнил, что вы мне говорили…

Но он знал, что мужчина никогда не прощает другому, если он разоткровенничался перед ним, особенно напрасно! Урбен, понемногу приходивший в себя, попытался криво улыбнуться.

– Вы, должно быть, подумали, что я совсем сошел с ума, – неумело пошутил он.

– Бывали и более трагические случаи! – ответил Мегрэ. – Вы действительно ничего не хотите выпить?

– Спасибо!.. Как вы уже сказали, у меня, должно быть, собралась толпа народу… Мое дело обслуживать посетителей… И быть четвертым, когда кто-то игру пропускает…

До свидания, господин комиссар!

Едва он исчез, как появилась госпожа Мегрэ, определенно забывшая свою обычную сдержанность.

– Мне показалось, он плакал…

И так как муж не ответил, она рассердилась.

– Ты поклялся не раскрывать рта, да? Будешь опять изводиться весь день? Знаешь, я уже начинаю себя спрашивать, что за всем этим скрывается?