Жорж Сименон: Мегрэ защищается

— Вивье взял его в помощники не только для того, чтобы оказать ему услугу, но и потому, что считал его лучшим из учеников. Но ему было нелегко с Меланом.

Тот постоянно угрюмо молчал, никогда не проявляя никаких чувств.

Однажды Вивье пригласил Мелана к себе в дом. Тот нехотя принял приглашение. С большим трудом профессору удалось заставить его выпить несколько рюмок коньяку. Наконец мало-помалу ученик оживился и открыл профессору кое-что из своего прошлого… — Пардон зажег сигару и снова посмотрел на Мегрэ. — Это соответствует вашему представлению о докторе Мелане?

Наступило молчание. Мегрэ так углубился в свои мысли, что Пардон заговорил первым:

— Вы подозреваете, что он совершил преступление?

Комиссар ответил не сразу.

— До сих пор я не думал о подлинном преступлении, теперь же почти уверен. Профессор ничего больше не рассказывал вам?

— О Мелане — нет. Но он рассказывал о его помощнице, которая какое-то время работала у Вивье. Вы ее тоже видели?

— Да.

— Это верно, что она так уродлива?

— Да.

— О ней говорят, что она злая-презлая. На самом же деле это очень добрый и преданный человек. В ее квартале к ней первой звонят в дверь, когда нужно помочь больному или подежурить у одра умирающего.

— А где она живет?

— Я не поинтересовался. Могу позвонить Вивье и узнать адрес.

У Мегрэ был удивительно спокойный вид. Ничто не выдавало напряженной работы мысли. Пардон впервые видел своего друга в тот момент, когда разрозненные нити начинали связываться, когда постепенно вырисовывались контуры истины. Он внимательно наблюдал за Мегрэ, как бы надеясь увидеть за этим массивным и в данный момент невыразительным лицом механизм в действии.

— Что представляет собой Вивье? У него широкий взгляд на вещи?

— За исключением тех случаев, когда разговор заходит о вмешательстве государства в дела медицины. Он самый яростный противник этого.

Медленно потягивая трубку, комиссар молчал. Казалось, его мысли витают где-то далеко. Но неожиданно Мегрэ вернулся к разговору:

— Вивье сейчас у себя, как вы думаете?

— Он готовит большой труд по стоматологии и посвящает ему часть своих ночей.

— Позвоните, пожалуйста, ему и спросите, разрешит ли он мне задать ему несколько вопросов?

Через минуту Вивье был на другом конце провода.

— Говорит Пардон… Я звоню от моего друга Мегрэ… Простите, что отрываю вас от работы… Комиссар просит разрешения поговорить с вами…

Ответ, должно быть, позабавил Пардона, так как он улыбнулся.

— Я передаю трубку…

Он протянул трубку Мегрэ.

— Я также прошу простить меня, господин профессор. Но если вы согласитесь ответить на два-три вопроса, то чрезвычайно облегчите мне задачу. Я хочу подчеркнуть, что обращаюсь к вам в качестве частного лица. Я нахожусь на неопределенное время в отпуске по болезни. Нет, я не болен. А если и болен, то, очевидно, довольно серьезно, так как Пардон, который является моим лечащим врачом, уверяет, что мое здоровье в полном порядке. Профессор, удивитесь ли вы, узнав, что ваш бывший ассистент, доктор Мелан, совершил один или несколько преступных актов?

На другом конце провода послышалось нечто вроде собачьего лая, который мог сойти за смех. Когда снова раздался голос Вивье, это был звучный голос человека, который обладает собственным мнением и не задумываясь твердо его высказывает.

— Я не очень бы удивился, мой дорогой комиссар, если бы мне сообщили, что преступление совершил я, вы или моя консьержка. Под влиянием достаточно сильных внешних или внутренних побуждений любой человек способен совершить поступок, который осуждается законом и моралью.

— Но в данном случае, случае с Меланом, о чем бы вы скорее подумали, о внешнем или внутреннем побуждении?

— Безусловно, внутреннем! Мелан — классический тип человека, который не позволяет своим эмоциям выходить наружу. Кроме одной или двух бесед с ним, когда мне не без труда удавалось заставить его говорить о себе, он, по всей вероятности, никогда ни перед кем не открывался.

— Если предположить, что Мелан совершил преступление, не важно, какое именно, считали бы вы, что он заслуживает снисхождения?

— Вы спрашиваете меня как медика или как человека? Если как медика, то это не по моей специальности. Я предоставляю в этом вопросе слово психиатрам. А их мнение будет зависеть от некоторых обстоятельств… — Он добавил иронически: — От возраста психиатров, а также от той школы, к которой они принадлежат.