Жорж Сименон - Мегрэ защищается

«Дела идут неплохо, — обычно отвечал он Мегрэ, когда тот с невинным видом спрашивал его. — Я еще недурно зарабатываю и на лошадках…»

И действительно, по воскресным дням он закрывал свое заведение и отправлялся либо в Отей, либо в Лонгшам, либо в Венсен — в зависимости от времени года.

Три раза грабители ювелирных магазинов попадали за решетку. Почти все они были клиентами «Золотого бутона». Никто не назвал людей, которые помогали им сбывать краденый товар.

Потом в течение четырех лет было затишье. А затем последовало несколько ограблений ювелирных магазинов методами, отличными от прежних. Как будто старый шеф сформировал новую банду…

— Послушай, малютка…

— Опять он называет меня малюткой!

— Довольно!.. Я могу вернуться с ордером или, если вы предпочитаете, допросить вас в моем кабинете…

Знаете ли вы некую Николь Приер?..

Она раздумывала, снова повернувшись к Манюэлю.

— А ты ее знаешь? Мне это имя ничего не говорит.

— Молодая девушка, живет на бульваре Курсель с дядей, важным чиновником…

— Ты знаешь важных людей, папа? Кроме комиссара, конечно!

— Ну что ж, придется мне еще вернуться… Единственно, что я хочу сказать вам обоим, Манюэль поймет меня, — в Париже есть люди, или, может быть, один человек, которые решили избавиться от меня…

Алин открыла рот для новой шутки, но ее возлюбленный сурово посмотрел на нее, приказывая ей замолчать. Внезапно он заинтересовался:

— Вас хотят уничтожить?

— Нет. Они добиваются моей отставки. Вернее, моего ухода на пенсию…

— Это, безусловно, устроило бы многих…

Алин не могла удержаться от реплики:

— Начиная с меня!

— Продолжайте, господин комиссар.

— Мне подбросили эту девчонку…

— И вы клюнули на приманку?

— Нет.

— Я бы удивился, если бы было не так. Помню, в свое время я тоже пытался…

— Результат тот же. Со мной довольно ловко разыграли комедию, в которой я исполнял достаточно неприглядную роль соблазнителя…

— Этой самой Николь?

— Да. — Мегрэ серьезно посмотрел в глаза Манюэлю. — Я кого-то очень сильно стесняю. Человека, которого должен не сегодня-завтра поймать на месте преступления…

Он сделал паузу. Манюэль, ставший очень серьезным, повторил:

— Продолжайте.

— Этот человек, похоже, очень умный, должно быть, он в курсе моих привычек и методов работы… Он чувствует, что я его вот-вот поймаю, и решил, что, избавившись от меня, сможет продолжать свои занятия. Вам никто не приходит на ум, Манюэль?

Алин молчала. Она чувствовала, что ей не следует вмешиваться в разговор двух мужчин. Они коснулись такой области, которая была выше ее понимания.

— Это тоже может быть делом рук какого-нибудь маньяка… — начал Манюэль.

— Я думал и об этом. Кроме того, я рассматривал возможность мести… Я пересмотрел список дел, которыми занимался в последнее время и даже в последние дни. Ни у кого из тех, кто замешан в этих делах, нет ни повода, ни возможности нанести мне подобный удар…

— И вы пришли ко мне просить совета?

— Вы хорошо знаете, что последнее время полиция преследует вас по пятам…

— И что вы установили слежку за Алин… Я часто задаю себе вопрос — почему?..

— Возможно, вы об этом скоро узнаете…

— Если вас не заставят выйти в отставку, насколько я понимаю.

— Вот именно.

— Значит, вы подозреваете меня в том, что я сочинил всю эту музыку с девушкой, о которой идет речь, племянницей какой-то важной персоны…

— Во всяком случае, я решил повидать вас…

Наступило довольно многозначительное молчание.

— Вам не известен кто-нибудь, кто способен выполнить такой план?

— Мне известны люди, которые хотели бы всадить вам пулю в живот, но им никогда не пришло бы в голову сыграть с вами такую шутку, как эта… — Откашлявшись, он продолжал: — Что касается меня, то я, конечно, не святой, но клянусь вам головой Алин, что до вашего прихода ничего не слышал об этой истории.

В комнате снова зазвучал голос Алин. На этот раз она уже обращалась не к Манюэлю. И говорила не на высоких нотах. Простонародный акцент почти исчез.

— Если вы расскажете все, что с вами случилось, может быть, мне что-нибудь придет в голову… Когда вопрос касается женщины, лучше всего обратиться к другой женщине…

Префект-метла задохнулся бы от негодования, если бы узнал, что дивизионный комиссар, шеф криминальной бригады, сделал своими наперсниками бывшую проститутку и человека, которого, правильно или неправильно, считают одним из крупных нарушителей закона.