Жорж Сименон - Подпись «Пикпюс»

– А мадмуазель Жанну?

– А вот это самое главное. Когда я предъявил ее фото графине, мне показалось, что лицо у нее дрогнуло. Она долго, чересчур долго всматривалась в карточку, потом слишком естественным голосом осведомилась, кто это.

Официант из пивной «У дофины», изучивший кабинеты уголовной полиции не хуже, чем столики в своем заведении, поставил на письменный стол две кружки пива. Одну Мегрэ осушил залпом. Тут же взялся за другую, но перехватил взгляд Люкаса и пробурчал:

– Ты уж извини, старина.

Ему слишком хочется пить, а Люкас сам виноват – почему не освежился по дороге?

– Я все думаю…

Полдень. Сотни тысяч парижан, пользуясь уик-эндом, устремляются к морю или в деревню.

– Алло! Коммутатор? Соедините меня с моей женой.

Вторая кружка почти пуста. Обе трубки, лежащие на столе, еще не остыли.

– Госпожа Мегрэ?.. Что? Нет, звоню не затем, чтобы предупредить, что не вернусь к обеду… Напротив, буду дома – скажем, через час… А ты покуда приготовь желтый чемодан… Да, желтый… Проведем уик-энд у воды… Что? В Морсане… Да… До скорого!

– А мне что делать? – интересуется Люкас, заранее зная, что ему воскресенье за городом не светит.

Мегрэ с карандашом в руке распределяет задания. Улица Коленкура… Зеленая машина… Опросить всех владельцев лавок, всех содержателей бистро… Бульвар Батиньоль… Ни на шаг не отставать от Ле Клоагена. Если это ничего не даст – тем хуже… Почему бы не взять под наблюдение Вогезскую площадь?.. Пожалуй. Одного человека поставить у фонтана – на случай, если кому-нибудь вздумается посетить квартиру этой зануды Маскувена.

Ничего не забыли? Указания на коммутатор. Записывать все телефонные разговоры графини и Ле Клоагенов. Никогда ведь не угадаешь…

Парнем с золотыми зубами займутся отделы светского общества и азартных игр: завтра же на всех ипподромах…

– До понедельника, старина!

– Удачного воскресенья, шеф!

Уже надев шляпу, Мегрэ спохватился:

– Понимаешь, остается еще некая мадмуазель Берта. Я, вероятно, идиот, но тем хуже… Словом, в понедельник я должен знать все, чем она занималась.

– Хорошенькая, шеф?

– Персик… Персик, не лишенный сердца.

И, пожав всем руки, Мегрэ спускается по пыльной лестнице уголовной полиции.

Бывают дни, которые неизвестно почему как бы концентрируют в себе целый сезон, целую эпоху, целую гамму переживаний. Ночь с субботы на воскресенье в Морсане олицетворяли для Мегрэ квинтэссенцию лета, речное прибрежье, легкую жизнь, ее беззаботность и простые радости.

Лампы, которые к концу обеда пришлось зажечь под деревьями; листва, приобретшая темво-зеленый оттенок, красивый, словно на старинных шпалерах; белая дымка над текучим зеркалом Сены; смех за столиками; мечтательные голоса влюбленных…

Когда супруги Мегрэ уже легли, кто-то вынес на террасу проигрыватель, и они еще долго слушали негромкую легкую музыку и скрип гравия под ногами танцующих.

Спал ли комиссар в эту ночь? Пристройка к гостинице «Голубок», где находился их номер, с ее железной наружной лестницей и балконом вокруг второго этажа, наводила на мысль о корабле. Номера были узкие, как каюты: стены, выбеленные известкой, железная кровать, умывальник, карниз из некрашеного дерева, кретоновые гардины. Эту ночь все спали, распахнув окна и двери в августовскую тьму.

– Места тебе хватает? – шепнула г-жа Мегрэ, вжимаясь в стену.

Куда там! Кровать была слишком узка для двоих. Не успел Мегрэ задремать, как в сон его ворвались посторонние шумы. Сперва, около трех, плеск весел, звяканье цепи отвязываемой лодки. Комиссар сообразил, что это Изидор, рабочий при гостинице и мастер на все руки, отправляется проверять свои верши.

Потом расхныкался младенец. Среди клиентов преобладали молодые супруги; кроме них тут жили два зубных врача, страховой инспектор, продавщицы крупных домов мод – все люди веселые, простые…

– Где ты, Мегрэ?

Г-жа Мегрэ разглядела в полутьме мужа: с подтяжками, свисающими сзади на брюки, он стоял, облокотясь на перила, и над трубкой его вился голубой дымок.

– Завтра весь день будешь носом клевать!

Обрывки мыслей… В «Голубок» часто наезжала м-ль Жанна. Тоже танцевала. Посетители не знали, чем она занимается; кстати, гадалка ходила на байдарке с г-жой Риалан, женой зубного врача. За Сеной прошел поезд; бесшумно вернулась лодка; мелькнула фигура Изидора: длинный, тощий, кожаные гетры, охотничья куртка, обвислые усы. Он притащил на кухню, где ему пришлось включить свет, полную корзину пескарей и плотвы.