Агата Кристи - Случай с богатой дамой

– Анна Мутхауз! Вот, значит, как все обернулось! Речь идет о подмене!

«Мы сможем все уладить!..» – вспомнились ей успокаивающие слова детектива. Если этот лицемер Паркер Пайн задумал эту темную комбинацию…

В ту же минуту ей бросилось в глаза имя Константин в другом крупном заголовке:

Во время пресс-конференции, данной вчера доктором Клаудиусом Константином накануне его отъезда в Японию, последний выдвинул захватывающие теории. По его мнению, можно доказать существование души, перенеся ее из одного тела в другое. Он уверял, что в своих экспериментах на Востоке он сумел осуществить двойное перемещение: душа загипнотизированной особы А была перенесена в тело Б и наоборот.

Для успешного проведения подобного опыта нужно найти двух пациентов, имеющих немалое физическое сходство, так как только в этом случае они будут похожи и в своей психической характеристике. Такие свойства, по наблюдениям врачей, обычно имеют близнецы. Однако, как выяснилось, и два человека, не связанные родственными генами и принадлежащие к разным слоям общества, но имеющие одинаковые черты лица, также могут иметь и одинаковую психику».

Миссис Реймер отбросила газету и вне себя от гнева закричала:

– Негодяй! Подлец! Обманщик!

Теперь она поняла все: он сразу задумал овладеть ее состоянием! И эта Анна Мутхауз – всего лишь игрушка в руках Паркера Пайна…

Возможно, она и не виновата, но он и Константин совершили грандиозную аферу!

Но она выведет на чистую воду этих бандитов! Их будут судить! Она добьется этого!

Негодование миссис Реймер заметно поутихло, когда она вспомнила первую заметку: Анна Мутхауз не стала послушным инструментом в руках Пайна: она протестовала, называла себя… и что из всего этого вышло?…

«Несчастную заперли в сумасшедший дом, – подумала Амалия Реймер и содрогнулась при мысли об этом. – Сумасшедший дом! Если туда войдешь, никогда оттуда не выйдешь, и чем больше будешь сопротивляться, тем меньше тебя будут слушать!»

Но она не желает подвергаться подобной опасности!

Дверь открылась, и вошла миссис Гарднер.

– Вот и хорошо, – сказала она, – что съели суп. Вы быстро пойдете на поправку.

– Когда я заболела, скажите?

– Подождите… три дня назад, в пятницу пятнадцатого, в четыре часа дня.

– Вот как? – несколько удивленно сказала миссис Реймер: ведь это был день и час, когда она посетила доктора Константина!

– Вы сидели на стуле и вдруг сказали: «Ах, как я хочу спать!» И тут же уснули! Мы вас уложили и пригласили доктора.

– Думаю, тем не менее вы все-таки не можете сказать, кто я, – наудачу сказала миссис Реймер.

– Вы шутите! Как можно узнать человека как-то иначе, чем посмотрев на его лицо? Тем более что у вас есть родинка.

– Родинка? – живо переспросила Амалия, зная, что у нее никогда не было ни одной родинки.

– Да, под правым локтем! Взгляните, чтобы убедиться в правдивости моих слов.

«Вот и доказательство!» – подумала бедная женщина, закатывая рукав ночной сорочки. И когда она и в самом деле увидела родинку, то не смогла сдержать внезапно вырвавшихся рыданий.

Через четыре дня Амалия встала с постели. И пока лежала, придумывала множество планов спасения, однако отвергала их один за другим.

Она могла бы, конечно, показать газетную статью миссис Гарднер и доктору, объяснить им, но была уверена, что они ей все равно не поверят. Она могла бы обратиться в полицию… Но там уж наверняка не поверят!

Она, наконец, могла явиться к Паркеру Пайну: эта перспектива прельщала ее более всего: во-первых, потому, что она получит моральное удовлетворение, высказав этому фарисею-добряку все, что она о нем думает. Но ее останавливало непреодолимое препятствие: она находилась в Корнуолле, и у нее не было денег, чтобы поехать в Лондон: два шиллинга и четыре пенса в старом кошельке составляли все ее богатство.

Итак, через четыре дня миссис Реймер приняла героическое решение: она покорится судьбе, будет продолжать играть роль Анны Мутхауз, а когда заработает достаточно денег, то поедет в Лондон и настигнет мошенника прямо в его логове, то есть конторе!

Приняв это решение, миссис Реймер безропотно подчинилась распорядку новой жизни. История повторилась – она возвращалась к своей далекой юности!

Сначала работать было тяжело – после стольких лет бездумной, обеспеченной жизни, но уже к концу недели она обрела прежнюю привычку к работе на ферме.