Эрл Гарднер - Дело нервного сообщника

– Мистер Харлан, займите свидетельское место, – предложил судья Сидгвик.

Энрайт Харлан встал у стойки, поднял правую руку и произнес слова присяги.

– Ваше имя Энрайт Харлан? Вы – муж подзащитной? – начал допрос Мейсон.

– Да, сэр.

– Вы проживаете в доме 609 на Лэмисон-авеню?

– Да, сэр.

– Вы спортсмен и любите подолгу пропадать на охоте?

– Да, я часто езжу на охоту и на рыбалку.

– Вы занимаетесь торговлей недвижимостью?

– Да.

– Вы продали миссис Рокси Клаффин земельный участок к северу от участка, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?

– Минутку, – заявил Гамильтон Бергер. – Я протестую, ваша честь. Вопрос несущественный и не имеющий отношения к делу.

– Это всего лишь предварительный вопрос, – возразил Мейсон.

– С позволения суда, – настаивал Гамильтон Бергер, – я все же буду протестовать. Дело в том, что этого свидетеля я вызвать не могу. Согласно закону в подобных делах муж не может свидетельствовать против своей жены, если она на то не согласна. Представитель защиты, следовательно, находится в преимущественном положении, ибо может вызвать дружески настроенного свидетеля. И я, следовательно, настаиваю, чтобы допрос проводился строго в определенных законом пределах.

– Вопрос предварительный, – решил судья Сидгвик, – поэтому свидетель может отвечать.

– Да, – сказал Энрайт Харлан. – Я выполнял кое-какую работу для миссис Клаффин.

– Когда вы впервые повстречали миссис Клаффин?

– Около… около восьми или десяти месяцев тому назад.

– Как вы встретились?

– Ей нужен был агент по продаже недвижимости, она вышла на меня.

– Вы не были ей представлены как один из членов совета директоров «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?

– Нет, – слабо улыбнулся Харлан, – дело обстоит как раз наоборот. Она представила меня одному из директоров – Герберту Докси.

– Познакомились ли вы через нее с другими директорами?

– Нет.

– У вас имеется дома коллекция револьверов?

– Да, у меня было семь револьверов.

– А сколько их у вас сейчас?

– Я выбрал полную квоту по револьверам, включая тот, который был конфискован полицией и который фигурирует в деле в качестве вещественного доказательства.

– Так что у вас осталось шесть револьверов?

– Верно.

– Вы слышали показания свидетелей относительно револьвера, фигурирующего в деле как улика и относительно которого считается, что фатальный выстрел был сделан именно из него?

– Да.

– Это ваш револьвер?

– Мистер Мейсон, – сказал свидетель, – ваш вопрос ставит меня в весьма затруднительное положение. Я не хочу давать показаний, которые могут повредить моей жене, и…

– Тем не менее, – ответил Мейсон, – я хочу, чтобы вы ответили, невзирая на то, удобный это вопрос или нет.

– Ну… я… да, это мой револьвер. Я заказал его и послал свою секретаршу его выкупить. Вот почему мое имя в регистре записано не моим почерком.

– Хорошо, теперь следующее. Ваше знакомство с миссис Клаффин состоялось на чисто деловой почве, не так ли?

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы виделись с ней достаточно часто?

– У нее были проблемы с недвижимостью, поэтому…

– Отвечайте на вопрос. Как часто вы с ней виделись?

– Достаточно часто.

– Она жила в одиночестве в доме, расположенном к северу от участка земли, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?

– Да.

– Приятный такой домик?

– Да.

– Обсуждали ли вы с ней когда-нибудь вопросы ее личной безопасности, ведь она жила на отшибе, вдалеке от всех?

– Возражаю против вопроса как несущественного и не относящегося к делу: речь идет не о фактах, а об устных заявлениях, – сказал Гамильтон Бергер.

– Протест поддержан, – постановил судья Сидгвик.

– Давали ли вы миссис Клаффин уроки стрельбы из револьвера? – изменил формулировку вопроса Мейсон.

– Да.

– Какой револьвер вы при этом использовали?

– Один из своих.

– Из вашей коллекции?

– Да.

– Давали ли вы Рокси Клаффин когда-нибудь какой-нибудь револьвер из вашей коллекции, чтобы она могла при случае защитить себя?

– Протестую! Вопрос несущественный, не относящийся к делу, – сказал прокурор.

– Протест отклоняется, – заявил судья: в его голосе внезапно и явственно прорезался интерес к происходящему.

– Отвечайте на вопрос, – настаивал Мейсон.

– Я… собственно… ну да, давал.

– Когда?

– Э-э… где-то в апреле.

– То есть за два месяца до убийства?